— Сахар облегчает голод демона. По крайней мере, у мужчин. Голод женских демонов отличается от нашего, — объяснил Себастьян. — Самцы почти всегда в какой-то мере чувствуют голод, поэтому мы едим сахар, чтобы его подавить. Самки не чувствуют его постоянно, но, когда они проголодаются, потребность становится острой, и её трудно будет игнорировать.
Отлично.
Это было именно то, что нужно. Очень сильный голод.
Себастьян вернулся к тому, что готовил.
— Самки также соблазняют мужчин, когда голодны. Ты начинаешь их притягивать.
— Учитывая нынешнюю реакцию Рэйфа, я бы сказал, что это сильно его задело, — добавил Зандер.
Рэйф снова толкнул его локтем.
— Фантастика.
Я подошла к кухонному столу и опустилась на стул, подальше от парней. По крайней мере, моя соблазнительность была не настолько сильной, чтобы братья Рафаэля начали испытывать вожделение.
То, как он отреагировал, когда решил, что Майли — мой парень, заставило меня подумать, что его реакция будет не самой лучшей, если моя привлекательность подействует на его братьев.
— Почти готово. Пойдем, пока не стало слишком поздно, — сказал Себастьян, поднимая кастрюлю и ловко наливая в миску. — Остатков должно хватить и на завтра.
— Спасибо, — сказала я, когда Рафаэль промолчал.
Его взгляд всё ещё задерживался на мне, горячий, яркий и красный. Очень, очень красный.
Я не стала смотреть вниз, чтобы выяснить, насколько сильно это его задело.
— Без проблем. Мы с удовольствием придём завтра на ужин, если вам понадобится, только дайте знать, — спокойно ответил Себастьян.
— Я приготовлю для неё завтра, — сказал Рафаэль, понизив голос.
Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.
Его братья также не знали.
Я играла в какую-то дурацкую игру на телефоне, чтобы не смотреть ни на кого из них, но взгляд Рэйфа не отрывался от меня.
Через несколько минут раздался стук в дверь, и Себастьян её открыл. Он внес в квартиру большую коробку и направился к столу, за которым я сидела.
Его шаги на мгновение замедлились, и я услышал позади него звук, напомнивший мне рычание животного.
Когда я перевела взгляд на Себастьяна, то увидела слабый намек на дым, стелющийся по его коже.
Он поставил коробку на место, а затем плавно вышел из квартиры.
Я моргнула, глядя на дверь.
Мой телефон завибрировал от сообщения почти сразу после того, как он ушёл.
Неизвестный номер:
«Смешайте овощи с пастой и соусом, и блюдо будет готово».
Скорее всего, это сообщение от Себастьяна.
— Убирайся, — приказал Рафаэль Зандеру, его голос оставался опасно низким.
— Я принесу твой ноутбук завтра, — сказал Зандер, направляясь к двери.
Рафаэль едва слышно произнес эти слова, его глаза по-прежнему были устремлены на меня.
Моё сердцебиение немного участилось, когда за Зандером закрылась дверь.
Я прошла на кухню и направилась к овощам и макаронам. Мой желудок громко заурчал, пока я шла.
— Возможно, я просто хочу есть по-настоящему, — сказала Рафаэлю, заставляя свой голос оставаться ровным, пока брала миску с овощами. — Я не собираюсь пытаться справиться с похотью, пока не попробую поесть обычным способом. Реакция может быть просто потому, что…
Пара больших рук опустилась на мои бедра, и тепло от его прикосновения заставило меня замолчать.
Мои глаза закрылись, и я опустила миску обратно на стойку. Мои пальцы нащупали край столешницы и слегка впились в неё.
Почти с отчаянием.
— Физический голод не может вызвать соблазн, Татум. — его голос звучал серьезно, и в кои-то веки он назвал меня по имени.
— Почему бы и нет? — мой голос немного напрягся.
Нужно заставить его перестать ко мне прикасаться.
Нужно попросить его отойти.
Но по какой-то причине я не могла.
Может быть, это был голод, или связь, или соблазн, но я просто не могла.
— Они никак не связаны между собой. Одно не может вызвать другое. — его хватка на моих бедрах ослабла.
— Ты собираешься научить меня кормиться? — мой голос был едва громче шёпота.
— Учитель тебе не понадобится. Повернись.
Выпустив тихий вздох, я отпустила столешницу и сделала так, как он сказал. Когда прикоснулась к нему телом, в моей сердцевине разлилось тепло от этого прикосновения. Руки легли ему на грудь, и от ощущения его тела под моими ладонями моё лицо покраснело.
Легкий дымок заиграл на моей коже, и он глубоко вдохнул, зажмурив глаза. Я ничего не почувствовала, когда дым втянулся в его ноздри. Он не исчез, как не исчезло и то, что он вдохнул, казалось, что его и не трогали. Его грудь урчала, прижимаясь к моей, — ощущение и звук были такими мягкими, что я почти хотела назвать это мурлыканьем.