К тому времени, как мы припарковались, она выглядела почти полностью протрезвевшей, но при этом спокойной и расслабленной.
Она позволила мне помочь ей выйти и прислонилась ко мне, пока мы шли обратно к лифту.
— Как прошёл шопинг?
— Весело. — её улыбка была искренней, а щёки немного красными от алкоголя.
Чёрт возьми, она была самым очаровательным созданием, которое я когда-либо видел.
— Хорошо. — я не мог удержаться от того, чтобы не провести губами по её лбу, не прикоснуться к ней таким образом.
Она подошла ко мне чуть ближе.
— Твоя мама будет здесь завтра?
— К сожалению. — я медленно провёл рукой по её бедру, жалея, что на ней нет одной из моих рубашек, чтобы обеспечить мне лучший доступ.
— Насколько хорошо мы должны ей это показать? — она наклонилась ближе, и я крепко её обнял.
— Достаточно хорошо. Мы уверены, что она догадывается, что это всё фальшь, и она не стала бы лгать ни для одного из нас. Она — часть сверхъестественного правительства, поэтому очень щепетильна в вопросах пары. Если мы сможем сделать так, чтобы всё выглядело достаточно правдоподобно, она не станет задавать вопросов и высказывать свои подозрения.
— Мне от этого должно стать легче?
— Это просто правда. — я снова прикоснулся губами к её лбу.
— Тогда нам придется потренироваться изображать влюблённых. Она наверняка древняя, и поэтому не идиотка.
Я усмехнулся.
— И как ты собираешься это практиковать?
— Я понятия не имею.
Лифт остановился, и мы вышли вместе. Никто из нас не стал подниматься по лестнице или ложиться в постель. Я не стал ужинать без неё, зная, что ей понадобится еда после примерки платьев, а солнце только зашло.
— Садись. Я разогрею остатки еды. — я поцеловал её в лоб.
Татум прошла к дивану, растянулась на подушках и уставилась в окно. Похоже, она наслаждалась видом так же, как и я, и пристально смотрела на горы.
— Паста или запеканка? — спросил я её.
— Паста, как обычно.
Я поставил наши тарелки в микроволновку по одной, а потом отнёс их на диван, как только еда разогрелась.
— Наверное, нам не стоит есть на этом дорогом диване, — сказала Татум, когда я передал ей тарелку.
— Какой смысл в диване, если мы не можем делать на нем то, что хотим?
— Это справедливое замечание. — она попробовала свою еду. Её лоб слегка наморщился, когда она о чём-то задумалась.
Она съела ещё немного, прежде чем сказать:
— Думаю, нам придётся попрактиковаться в поцелуях.
Я закашлялся, едва не подавившись едой.
Это определенно не то, что я ожидал от неё услышать.
Впрочем, ответ был простым.
— Хорошо.
— Возможно, нам стоит разделить твою постель, пока она здесь. Если она из вашего правительства, то нам не стоит рисковать тем, что, если она придет с кофе или завтраком, то может выяснить, что наши отношения фальшивые.
Мои глаза сузились.
Она быстро уточнила:
— Не фальшивые — просто начавшиеся. Мы не хотим, чтобы она узнала, что наши отношения только начинаются. У неё есть код от квартиры, не так ли? Код есть у твоих братьев.
Я бы сказал ей его.
— Она может узнать, если уже не знает. Хотя Баш или Зандер, скорее всего, уже сообщили ей его.
Она кивнула.
— Мы будем практиковаться в поцелуях и спать в одной постели. Это должно сделать нас достаточно уверенными, чтобы реализовать все.
Я кивнул в знак согласия и съел ещё немного, чтобы не сболтнуть лишнего.
Например: «Нам нужно потренироваться трахаться».
Прошло несколько минут, пока мы ели и смотрели, как над горами сгущается темнота. Тишина была комфортной, и она забрала мою тарелку, как только я закончил. Мой взгляд проследил за тем, как она прошла на кухню. Хотя я не умирал от голода, но, конечно, не отказался бы поесть, если бы она была едой.
— Хочешь посмотреть кино?
Её слова отвлекли меня, и я посмотрел на неё.
— Конечно.
Давненько я его не смотрел.
Она назвала нескольких фильмов, вышедших за время моего пребывания в тюрьме, и я попросил её выбрать любой. Когда она это сделала, я нашёл фильм и включил его.
Татум выключила свет, проходя к дивану, и, села рядом со мной. Между нашими телами было всего несколько сантиметров, но это расстояние было достаточным, чтобы всё мое внимание было приковано к ней, а не к телевизору.
— Как близко мы бы сидели, если бы наши отношения не были не… — она спохватилась прежде, чем успела сказать «ненастоящими», и закончила: — в самом начале?