«Я скучаю по тому, как меня душат твои волосы, пока мы спим».
С каждым днём, проведённым вместе, и с каждой глупой запиской моя улыбка становилась все грустнее, а оставшееся недоверие — всё меньше.
* * *
Я проснулась за неделю до Рождества с огромным списком дел и ужасной головной болью.
У меня заболел живот.
Мне стало больно в груди.
В мою голову словно вбили гвоздь.
И, чёрт возьми, я была зла. Даже не могла сказать почему, просто злилась.
Я зашла в ванную и нахмурилась, глядя на свой внешний вид.
Мои глаза были красными. Конечно, они были красными. Следовало это предвидеть.
Мой гнев, хотя, безусловно, по-прежнему оставался, немного утих.
К тому моменту я уже неделю избегала правды, и бежать от неё больше было нельзя.
Я поняла, что Майли нужна свобода от нас обоих.
А Бринн планировала переехать обратно в соседнюю квартиру, как только я уйду, так что наши проблемы мешали ей жить в соседней комнате вдали от своих вещей.
Поэтому мне пришлось съехать, когда мы с Рафаэлем забрали ключи.
Проблема заключалась в том, что переезд означал полный разрыв с Рафаэлем.
Эта мысль нервировала меня больше, чем я хотела бы себе это признать.
В последний раз мы жили вместе, потому что у нас не было выбора. Потому что нам нужно было обмануть людей и заставить их думать, что наши отношения только начинаются.
Я переехала в квартиру, которая принадлежала ему. У нас были свои кровати, хотя мы и не спали раздельно. Мы были вместе, потому что так было нужно.
Все изменилось.
Мы должны жить вместе, потому что хотим этого. В нашем доме. В нашем доме, который мы выбрали вместе, даже если решающее слово было за мной. Мы платили за него с банковского счета, на котором значились наши имена.
Мы будем делить нашу кровать и остальную мебель.
Наши отношения были реальными.
Наша связь была реальной.
Наш брак был реальным.
И как бы я ни пыталась бороться с этим, я была влюблена в своего мужа.
Майлз и Бринн были моей семьей, но Рафаэль тоже стал ею.
Я ему доверяла.
Мне было с ним весело.
И я чертовски устала от расстояния, которое нас разделяло.
— Ты выглядишь дерьмово, — пробормотала Бринн, прислонившись к дверному проему убирая с глаз спутанные волосы. — Ты наконец-то собираешься пойти к Рафаэлю?
— Да. — я не стала расчесывать волосы или переодеваться. Через плечо я сказала: — Не выходи в коридор, пока я не вернусь.
Бринн рассмеялась, и я отвернулась от неё, уходя.
Мои губы растянулись в ухмылке, когда она засмеялась ещё громче.
Дверь за мной закрылась, и я громко постучала в дверь, ведущую в квартиру Бринн, где спали Август и Раф.
Когда никто не ответил, я постучала ещё громче. Я не помнила код, поэтому не могла войти.
Когда ответа так и не последовало, я закричала:
— Открой эту чёртову дверь, Раф!
Наступила тишина, а затем дверь распахнулась.
Моя пара стояла в дверях, возвышаясь надо мной с такой аппетитной загорелой кожей. На нем были только джоггеры, а волосы были в беспорядке.
«Идеальный».
«Он был идеальный».
Его губы растянулись в сонной, сексуальной улыбке, и вожделение вокруг него стало ещё гуще и краснее.
— Чувствуешь себя немного голодной, Татер-тот?
Я потянула его в прихожую, и он зашёл внутрь, закрыв за собой дверь. Его спина ударилась об неё через мгновение после того, как она закрылась, и я прижала его к дереву, впиваясь в его рот поцелуем.
Сильно.
Он обхватил мой подбородок, одной рукой откинув мою голову назад, а другой притянул меня ближе. Его эрекция встретилась с моим животом, и мы стали целоваться.
Это было великолепно.
Но я хотела большего.
Я обхватила его за талию, чтобы приподняться, и он отодвинулся. Через мгновение я прижалась спиной к двери, а мои ноги его обхватили.
— Ты горячая, когда голодная, — пробормотал он мне в губы.
— Ты всегда горячий. Приходится как-то держать уровень.
Он зарычал на меня, покачивая своим членом на моем клиторе так, что у меня перехватило дыхание.
— Не оскорбляй себя. Ты, блядь, идеальна. Скажи это.
— Я чертовски идеальна.
— Именно так. — он снова прижался ко мне, и я застонала.
— Ты мне нужен.
— Сначала скажи, что скучала по мне.
— Я безумно скучала по тебе. — я вскрикнула, когда он пошевелился, мое тело напряглось после столь долгого отсутствия разрядки. Этот мужчина приучил меня нуждаться в нём, и у меня не было желания возвращаться назад.