Адвокат растерялся – до этого все разговоры велись в кругу своих, и офицеры ничего не подозревали. И у него еще никогда ничего так нагло не вырывали из рук.
- Принцесса Луна... – прочитал, заикаясь вслух офицер, прежде, чем Мари отобрала у него бумагу.
- Что?!? – дернулся епископ, который до этого прятался где-то за ширмой. Наверное, боялся, что он тоже похож на девочку в этом платье.
Люди замерли.
- А кто тогда этотъ проходимецъ? – генерал-немец обернулся к Воорготу.
Он долго смотрел на него и вдруг побурел, очевидно, вспоминая, что я тогда кричала осужденному.
- Воорготъ!!! – заорал он. Он задыхался от ярости и злости, и не мог ничего выговорить:
- Ви... ви... ви... Ви козел!
- А где у него рога!? – обиженно и чувствуя, что меня, наверно, дурят, спросила я, щупая его голову.
Я недоумевала.
- Но ведь ты... только сегодня вышла за него замуж... – недоумевала Мари.
Вооргот обозлился и прижал меня к себе.
- Не будет у меня рогов! – шепнул он.
- Успокойся... – сказала я, еще раз ощупав его голову. – Я ничего, никакой выпуклости не ощущаю, а я хороший врач...
Мари снова отчаянно захихикала.
- Лу все еще называют маленьким олешкой! – сказала она, выжидающе глядя на него.
- Ну и что?! – сквозь зубы спросил Вооргот.
- Он не умен! – сквозь зубы шепнула, покачав головой, мне мама.
- Папу тоже все считали дегенератом, пока ты за него не вышла! – обиженно буркнула я.
- Он солдат, а не дегенерат! – резко прервала меня мама.
- Я же так и сказала – военный! – топнула ногой я.
- Ну и хорошо... – примирительно сказала мама.
- Ну и Вооргот тоже военный...
Вооргот, который в это время долго думал, почему его назвали глупым, вдруг обрадовался.
- Если она олешка, значит я рогатый ОЛЕНЬ! – догадался он, довольный, что разгадал глупую загадку.
Раздался такой гогот, что все присели.
Я недоуменно оглядывалась.
Старый генерал немец наконец-то пришел в себя.
- Воорготъ!!! Сколько вы выпиль, чтобы всю ночь убивать бедный дипломать?!? – он кричал и топал ногами. – Я не скрою ваше плохой поведение! Я буду жаловаться вашей маме!!!
- Пляхой мальчишка! – укоризненно тоже сказала ему я. – Мамка тебя бюдет больно бить!
Вооргот нахмурился.
- Ты учти, что теперь я тебя воспитывать буду, – вытянулась я на цыпочках вдоль него, пытаясь поцеловать, – теперь я твоя жена!
Я так и не поняла, куда все исчезло вдруг. А остались только его тепло и покой и ощущение Вооргота, и его глаза, словно распахнувшиеся навстречу мне... И ничего больше... Ни времени, ни пространства, ни холодного зимнего вечера... И мои руки, которые как-то независимо притянули его голову, и его губы, которые нашли мои и все и застыло, и завертелось, и исчезло в вихре вспыхнувшего в сердце света и чистого, безумного, прохладного и горячего огня, кинувшего меня к нему...
Я даже не знаю, сколько так длилось, даже сколько нас трясли...
- Прочь, все прочь, – услышала я издалека сдавленный шепот Вооргота, который не мог, и не хотел оторваться от меня, как его не трясли и били. – Мы будем спать... Я имею... имею... имею право теперь быть с ней сейчас брачная ночь... Прочь! – ничего не понимая, шептал он, лишь крепче прижимая меня к себе, распустив мои волосы и буквально вжимая меня с неистовой силой, так и не оторвавшись от губ.
Нас буквально трясли и били, но я ничего не хотела понимать и реагировать, не в силах заставить себя оторваться от этих теплых губ и даже думать об этом.
- Не трогать... Кто будет мешать – убью! – на секунду чуть приведенный в себя такой наглостью каких-то теней, мелькавших возле нас и пытавшихся оторвать законных супругов друг от друга, проревел в сторону муж, так и не оторвав ни губы, ни себя, ни рук от меня, а лишь сильней судорожно запустив их в мои волосы...
Я почувствовала, как какая-то чудовищная сила оторвала нас от друга и застонала от разочарования и боли, которую доставило моей душе разъединение с ним.
Я стояла с перекошенным лицом, ничего не в силах сообразить – что, кто, как, зачем причинил мне такую боль, разорвав меня пополам, оторвав от меня часть моей души.
С трудом я смутно сообразила, что мы все еще так и стоим с Воорготом на эшафоте, что, судя по изменению солнца, прошло часов пять времени, что рядом стоит королева и что-то яростно спрашивает меня, что между нами стоят китайцы, упираясь нам в грудь и не давая соединиться.
- Вы здоровы? – спросила королева. – С вами все нормально?
Я поняла, что она спрашивает, как давно мы чокнулись и давно ли у меня очередной приступ сумасшествия, когда я заразила Вооргота и можно ли нас отправлять в желтый дом. Хотя и не поняла, откуда она взялась.