Шенна подошла к нему:
— Что это? Новое чистящее средство для ванной?
Со смехом он поставил стакан на столик.
— Это формула, которая позволит вампирам бодрствовать в течение дня.
Шенна остановилась на середине пути:
— Ты меня разыгрываешь.
— Нет. Я не стал бы шутить о чем-то вроде этого. Это…..
— Революционно. — Прошептала Шенна. — Ты смог изменить мир для вампиров.
Он кивнул головой, но тут же удивление промелькнуло на его лице.
— Она еще не протестирована, следовательно, я не могу быть уверенным. Но это будет огромным шагом вперед с тех пор, как я изобрел синтетическую кровь.
И его синтетическая кровь спасает тысячи жизней. Она находилась в обществе гения. И он признался ей в любви.
Он скрестил руки, изучая зеленоватую жидкость.
— Знаешь, если эта формула успешно пройдет все испытания, то вампир, который клинически умирает днем, получит возможность на… определенные человеческие условия, как кома или кататоническое (состояние ступора, неподвижности) состояние.
— О Боже! Ты такой…. гениальный, Ромэн.
Ромэн вздрогнул:
— Я имел гораздо больше времени для изучения, чем большинство ученых. Или ботаников, как ты называешь нас. — Он улыбнулся.
— Эй, Ботаники рулят! Мои поздравления. — Шенна потянулась к нему, чтобы обнять его, но затем передумала и похлопала его по руке, прежде чем отойти назад.
Его улыбка погасла.
— Ты боишься меня?
— Нет. Я только подумала, что для нас будет лучше не…
— Прикасаться? Или не заниматься любовью? — В его потемневших глазах вспыхнул голод. — А ты ведь знаешь, что между нами есть незаконченные дела.
Шенна с трудом сглотнула и отошла назад. Доверять ему — не было для неё проблемой. Она знала, что он сделает все что угодно, чтобы защитить её от боли. Правда заключалась в том, что она не доверяла себе. Когда он смотрел на неё так, как сейчас, её сопротивление медленно таяло. Дважды она позволяла ему любить себя, и дважды ей следовало отказать ему. Логично рассуждая, она понимала, что отношения с вампиром не могут быть долговечными. Но, к несчастью, даже зная это, она не могла заставить свое сердце перестать желать его. И, конечно, это не могло остановить физического притяжения, которое буквально затопляло все её чувства и заставляло тело причинять ему боль.
Шенна попыталась сменить тему:
— Что за музыку ты слушаешь?
— Григорианские песнопения. Они помогают мне сосредоточиться.
Ромэн подошел к маленькому холодильнику и достал бутылку крови.
— Нам надо сосредоточится, и я не должен быть голоден. — Он отвинтил крышку и начал пить кровь холодной.
Тпру! Означает ли это, что он собирается соблазнять её? Конечно, нет. Солнце должно вскоре взойти. Еще пятнадцать минут или около того, и он станет холодным как лед. Конечно, вампиры могут двигаться очень быстро, когда захотят. Шенна бродила по лаборатории, пока Ромэн стоял там, следя за каждым её движением и попивая кровь.
— Все это выглядит старым. — Она рассматривала старые каменные ступки и пестики.
— Это и есть старое. Я спас это от разрушения в монастыре, где я вырос. Это и тот крест, что на тебе, единственное, что осталось от той жизни.
Шенна дотронулась до распятия.
— Однажды он спас мне жизнь, и теперь я должна вернуть его обратно. Он очень ценен для тебя.
— Он твой. И ни что так не ценно для меня, как ты.
Шенна не знала, как ответить на это. «Я тоже тебя люблю» — эта фраза казалась такой избитой.
— Рэдинка сказала, что она сделала какое-то исследование для тебя, и я должна обсудить это с тобой.
— Рэдинка слишком много говорит. — Он сделала еще один глоток крови. — Красная папка.
Ромэн показал на лабораторный стол около неё.
Шенна медленно приблизилась к папке, удивляясь — что же это может быть за исследование. Открыв папку, Шенна обнаружила там восьми-десяти месячную золотистую собаку.
— О! Это… собака.
Она открыла следующую фотографию и еще следующую. Черный лабрадор, немецкая овчарка.
— Почему я смотрю на собак?
— Ты говорила, что хочешь большую собаку.
— Не сейчас. Я в бегах. — Она приподняла фотографию эскимосской лайки и задохнулась. Под ней лежала фотография дома. Большой, двухэтажный, белокаменный дом с большим крыльцом и белым забором. На самом видном месте стоял знак — ПРОДАЕТСЯ. Дом её мечты.
Но не больше, чем мечта. Это было предложение идеальной жизни, которую Ромэн хотел разделить с ней. Горло Шенны сжалось, она не могла ничего сказать, ей не хватало воздуха. Она была неправа. Её уровень терпения был далеко не таким высоким, как она думала. Её глаза наполнились слезами. Рука затряслась, и она положила фотографию на место. Там также был другой дом с другим забором. Это был дом в старом викторианском стиле с обожаемыми Шенной башнями. Он тоже продавался.