— Рэдинка, мне так жаль. Его больше нет.
— Сюда, сюда, — Рэдинка обняла ее и проговорила своим глубоким голосом с акцентом, — не волнуйся, моя дорогая. Все будет хорошо.
Она повела Шэнну к комнате справа от фойе.
Там никого не было. Шэнна ожидала, что она будет полна женщин, как предыдущей ночью. Там был квадратный кофейный столик, вокруг которого стояли три кушетки из темно-бордовой кожи. Напротив четвертой стороны на стене висел огромный телевизор. Шэнна в изнеможении опустилась на кушетку.
— Я не могу поверить, что его больше нет.
Рэдинка положила свою сумочку на столик и села.
— Он проснется, моя дорогая.
— Я так не думаю.
Слеза катилась по ее лицу.
— Эти мужики могут так крепко спать. Мой сын, Грегори, спит так же. Пока он спит, его не добудишься.
Шэнна вытерла слезу.
— Нет, он мертв.
Рэдинка стряхнула воображаемую пылинку со своего дизайнерского костюма.
— Может, тебе станет лучше, если я объясню. Я была здесь рано утром, и Грегори рассказал, что произошло. Ромэн привел тебя в стоматологическую клинику, и ты поработала с его зубом.
— Этого не может быть. — В ее сознании мелькнуло воспоминание о стоматологическом кабинете, — Я… я думала, что это был сон.
— Это было на самом деле. Ромэн использовал гипноз.
— Что?
— Грегори уверяет, что ты дала согласие на это.
Шэнна закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Да, она прилегла на кушетку в его офисе, когда он предложил гипноз. И она согласилась. Она отчаянно пыталась сохранить свою работу, ей очень нужен был шанс для нормальной жизни, которую она так хотела.
— Так он на самом деле загипнотизировал меня?
— Да. Так было лучше для вас обоих. Ему была нужна помощь дантиста, тебе было необходимо победить свою боязнь крови.
— Вы… Вы знаете о моем страхе?
— Да. Ты рассказала Ромэну о том ужасном инциденте в ресторане. Грегори присутствовал при этом и все слышал. Надеюсь, ты не против, что он рассказал мне об этом?
— Нет, все в порядке.
Шэнна откинулась назад, положив голову на мягкие кожаные подушки.
— Я на самом деле работала вчера вечером с зубом Ромэна?
— Да. Без сомнения, твоя память сейчас несколько рассеяна, но, в конце концов, восстановится.
— Я не упала в обморок и не волновалась, когда увидела кровь?
— Насколько мне известно, ты великолепно справилась с работой.
Шэнна фыркнула.
— Я не представляю, как я смогла сделать что-либо, если я была под своего рода заклинанием. Что конкретно я сделала?
— Вы вставили зуб, который он потерял.
Шэнна резко села.
— Только не зуб волка! Не говорите мне, что я вставила ему в рот зуб животного. О, ну и дела.
Она упала на подушки. Да какая разница? Бедный парень был мертв.
Рэдинка улыбнулась.
— Это был обычный зуб.
— О, хорошо. Могу только представить лицо коронера, когда он будет исследовать тело и обнаружит клык волка.
Бедный Ромэн. Он был слишком молодым, чтобы умереть. И таким замечательным.
Рэдинка вздохнула.
— Жаль, что не могу убедить тебя, что он жив. Хм… — Она приложила указательный палец ко рту. Темно-красный лак прекрасно дополнял цвет помады. — Ты делала ему анестезию, чтобы облегчить боль?
— Откуда я знаю? Может, я исполняла оперу в нижнем белье. Я понятия не имею, что я делала вчерашней ночью.
Шэнна протерла лоб, пытаясь вспомнить.
— Я имею в виду, что это могло бы объяснить, почему он спит так крепко.
Шэнна задохнулась и вскочила на ноги.
— О, мой Бог, что если я убила его анестезией?
Глаза Рэдинки расширились.
— Это не то, что я имела в виду.
Лицо Шэнны исказилось.
— Может, я дала ему слишком большую дозу. Или я оказалась слишком тяжелой для него. В любом случае, думаю, что убила его я.
— Не будь глупой, дитя. Почему ты винишь себя?
— Я не знаю. Думаю, я и правда виню себя. — Глаза Шэнны снова наполнились слезами. — Я виню себя в том, что случилось с Карен. Я должна была как-нибудь помочь ей. Она была все еще жива, когда я нашла ее.
— Это та самая подруга, которая погибла в пиццерии?
Шэнна шмыгнула носом и замотала головой.
— Мне так жаль. Я знаю, тебе трудно поверить, что как только анестезия пройдет, Ромэн проснется, и ты сама убедишься, что с ним все в порядке.