В социологии — разложение.
В истории — распад.
В тюрьме — понятия.
Энтропия — мера хаоса. Старение — типичный процесс повышения энтропии.
27 июля. Крайне жарко. Кашель. Резина времени продолжает тянуться. Паутина грязными соплями свисает со стен.
У Вани-узбека из кармана на пол выпала малява. Если бы эту выпавшую маляву нашли другие, его бы прессанули. Я, объяснив ему, что он дурак, отдал маляву ему в руки. Он хитро улыбнулся, обнажив золотые зубы, и сказал:
— Э-э-э! Ты, наверное, у меня эту маляву из кармана взял!
То есть узбек не поверил, что эта малява выпала из его кармана и что за это его могли прессануть. Ну и дурак же я!
По их понятиям, хороший человек — тот, который не прячет зверя, сидящего внутри него. Тот, кто старается казаться хорошим, опасен. Самыми опасными людьми считаются те, кто демонстрирует свои положительные качества, и не только демонстрирует, но и сам верит в то, что хороший. Удивительно, но наиболее чудовищные преступления в истории человечества совершали люди, которые не пили водки, не курили, не изменяли женам и кормили белочек и голубей с ладони.
Человек может быть хорошим до определенного предела. Если жизнь припрет, хороший может стать очень плохим, и это может случиться в самый неподходящий момент.
Драка за власть — жестокая драка. Тот, кто ее проиграл, — преступник. Победителю абсолютно все равно, совершал ты преступление или нет. Проигравший все равно преступник. В такой ситуации лучше совершать преступления, чем быть наивным дураком, наказанным за несделанное.
Прожить на нашей планете можно, только перегрызая глотки другим. Такую возможность предоставляет власть. Удержаться во власти можно, только карабкаясь вверх. Но лестница эта ужасно скользкая.
Кроме того, обязательно нужна помощь тянущего тебя. И каждый, кто карабкается наверх, формирует свою группу, которая ползет с ним на вершину или летит вниз.
На свободе чувство безопасности дает не пистолет, а трезвый, без всяких иллюзий, расчет. Пистолет — это ненужная иллюзия, которая греет бок и создает мираж безопасности. Этот мираж однажды может сыграть с тобой злую шутку.
Кто хочет, тот и может. Главное — чего-то захотеть, а потом все зависит только от тренировки. Успех приходит тогда, когда каждая тренировка доводит человека до грани его возможности. Работать необходимо на грани срыва. Побеждает в жизни тот, кто может победить самого себя, свой страх, свою лень, свою неуверенность.
Если ты не выдержал первый тяжелый взгляд собеседника, бесполезно на него воздействовать. Психически он сильнее тебя. Ты будешь победителем только до тех пор, пока сам себя чувствуешь таковым. Самые большие ошибки совершаются после успешной встречи. На любое дело нужно идти в полной уверенности к победе. Если такой уверенности внутри нет, то лучше отказаться, не начиная дела.
4 августа. Жара. Страшный зуд. Клопы не дремлют.
Как бороться с ленью? Она накатывается, обволакивает, опутывает, тяжелит. Лень делает в твоем личном времени дырки, и оно сквозь них стремительно утекает.
— Ты себя считаешь виновным?
— Что говорить? Считаю! Но только на два года. Не больше.
Трудно поверить, но это факт: фамилия начальника Московского УФСИНа Злодеев. Фамилия его первого зама — Дуреев.
5 августа. Изнуряющая жара и духота продолжается. Вентилятор вертит грязный пропеллер и гоняет горячий воздух по всей камере. Образуются как бы волны нагретого воздуха. Это движение воздуха и шум вентилятора напоминают пляж. Тот же шум волны и горячий морской ветер, хотя до моря ой как далеко и в пространстве, и во времени.
Лицо его обладало такими свойствами, что придать ему более или менее приличный вид могла только густая черная борода, начинавшаяся от глаз, и огромные черные очки, закрывавшие места, которые не закрывала борода. Ничто другое исправить или сколько-нибудь улучшить это лицо не смогло бы, а он, похоже, об этом даже не догадывался. Счастливый человек.
Появилась местная мода на тату. Заехал один с изображением непонятного насекомого на лопатке. Картинка, вероятно, изображала паука, ползущего по паутине, или клопа, запутавшегося в рваных чулках. Этот шедевр так поразил воображение некоторых обитателей камеры, что они тут же принялись набивать себе такой же рисунок. Беда состояла в том, что местный художник был далеко не Сальвадор Дали, перерисовал насекомое с лопатки вновь прибывшего на бумагу, как смог, и то, что получилось на бумаге, страшно видоизменяя, переносил на человеческую кожу. Первоначальное изображение насекомого после этих манипуляций изменялось до неузнаваемости. И если оригинал на лопатке еще с большой натяжкой можно было принять за паука, то нечто, которое оказывалось на спинах страждущих, уже ничего, кроме ожиревшего клопа, не напоминало.