Потом пришел март, и мы не думали уже ни о чем, кроме приближающихся выпускных экзаменов Бахрина. Все произошло в воскресенье восьмого марта. Мы пообедали и смотрели телевизор в кабинете, когда Бахрин вдруг повернулся ко мне и объявил: «Знаешь, на следующей неделе состоится коронация дяди и утверждение Мизана наследником престола и мне придется присутствовать. – А потом быстро добавил: – Думаю, нам лучше поехать в Тренгану вдвоем и там пожениться».
В тот момент я сидела на ковре и так застыла там, не в силах сказать ни слова. От сотни вопросов и лихорадочных мыслей у меня закружилась голова. Раньше мы никогда не обсуждали с Бахрином дату свадьбы. Я полагала, что мы поговорим об этом позже, когда он закончит университет. Мне нравилось просто быть его невестой, и, поскольку я принимала таблетки, мы могли не опасаться нежелательной беременности.
– Но мне ведь только семнадцать лет, – пробормотала я наконец.
– Так что же, значит, ты собиралась только поразвлечься со мной? – зло спросил Бахрин. – Неужели ты думаешь, что я любую ввел бы в свой дом и познакомил с матерью? У меня с самого первого дня были серьезные намерения. Я сразу понял, что хочу жениться на тебе и что ты будешь мне хорошей женой. Почему ты сейчас начинаешь вилять?
– Но ведь это уже через семь дней… – бормотала я, пытаясь выиграть время. – И я не могу выйти за тебя замуж: я несовершеннолетняя. И у меня даже нет свадебного платья, – добавила я, что было довольно глупо.
Этот лепет, казалось, еще больше разозлил Бахрина.
– Ты не забыла, что я член королевской семьи? Ты понимаешь, что это значит? Я могу все устроить. Все будет совершенно законно. Мне надо всего лишь один раз позвонить в Малайзию. Я – единственный человек, который предложил тебе достойное место в жизни, – продолжал он. – Здесь, в Австралии, тебе нет места. Ты чужая тут, ты выглядишь не так, как они… Впервые в жизни у тебя появилась возможность стать частью настоящей семьи, а ты в ответ только бормочешь какую-то чушь! – уже кричал на меня Бахрин. – Когда ты выйдешь за меня замуж, станет не важно, кем или чем ты была раньше. Ни один человек в Малайзии не осмелится подумать плохо о члене королевской семьи. Здесь ты всего лишь азиатская полукровка. Ты сама рассказывала, как австралийские дети издевались над тобой в школе. В Тренгану ничего подобного никогда не случится. Впервые в жизни у тебя будет настоящая семья. Я предлагаю тебе самую надежную в мире защиту, а в ответ слышу только придирки и капризы!
Я никогда не видела Бахрина таким сердитым и очень испугалась. Возможно, он прав. Возможно, мое место и правда не в Австралии. Возможно, именно в Малайзии я обрету свою истинную родину и обеспечу будущее своим детям. Я совсем не хочу, чтобы они, как и я, чувствовали себя чужими в своей собственной стране.
Я плакала и пыталась объяснить Бахрину все, что пугало и мучило меня, но он не желал ничего слушать. Он продолжал выкрикивать обвинения, разрушая всю хрупкую броню из уверенности в себе, которую я с таким трудом создавала, безжалостно обнажая все мои слабые места, воскрешая все страхи.
– Что ты будешь делать? – вопрошал он. – Куда ты пойдешь?
– О чем ты? – робко спросила я.
– Ну ты ведь понимаешь, что мы не можем по-прежнему жить вместе, если не поженимся? Я не хочу жить со шлюхой! Я мусульманин, и без того мы с тобой совершили грех. Я не желаю продолжать это. Я дал тебе уже достаточно времени, чтобы повзрослеть, а сейчас даю последний шанс стать кем-то, найти свое место в жизни, создать семью, но ты отвергаешь его. Я люблю тебя, но все-таки должен сказать: либо мы поженимся – либо расстанемся.
Я не хотела потерять его. Меня ужасала перспектива остаться одной. Я любила его и не хотела стать такой, как моя мать. Возможно, он прав. Возможно… Голова кружилась так, что путались мысли. Я рыдала, а Бахрин продолжал осыпать меня упреками.
В какой-то момент я собралась с духом и выпалила, что он мусульманин, а значит, может иметь несколько жен. Даже у его дяди, султана, было две жены одновременно. А я не хочу, чтобы он женился на ком-нибудь еще. Я кричала, что не вынесу этого. Я хочу выйти замуж один раз и навсегда. Я не признаю полигамных отношений и не собираюсь соперничать с другой женщиной.
– Я не буду делить тебя ни с кем! Никогда! – горячо заключила я.
Вместо ответа Бахрин схватил Коран, который всегда лежал у него на каминной полке, опустился на колени и поклялся, что у него никогда не будет другой жены и что мы будем вместе до самой смерти. Он клялся именем Аллаха на книге, святой для всех мусульман. Уже после того, как мы поженились, он повторял эту клятву как минимум три раза, по требованию и в присутствии своей матери и тоже с Кораном в руках.