Первое время я действительно протягивала руку, так было легче сосредоточиться. Вытянула руку, потрясла – и люстра закачалась, мелко позвякивая подвесками. Ну и что, что до нее больше пяти метров.
Следующие пару ночей я старательно тренировалась. Посуду бить не стала, начала с дверей: открыть – закрыть, быстро – медленно, тихо или с хлопком. Потом перешла на более тяжелые предметы. Очень интересное ощущение: диван двигаю силой мысли, а усилие приходится прикладывать, будто налегаю плечом.
Мои эксперименты не остались незамеченными. Слуги стали ходит по дому с опаской и шептаться по углам. В основном болтали всякую мистическую чушь, но однажды застала интересный разговор между горничными.
– В голубой гостиной опять все кресла в центр комнаты сдвинуты, – испуганно шептала одна. – А туда никто не заходил уже дня два. Не иначе нечисть какая завелась. И то сказать, сколько этот дом стоял без пригляда, тут что угодно завестись могло.
– Я слыхала, хозяин-то наш девицу какую-то сгубил. Не иначе дух это ее неупокоенный убийцу своего ищет, – уверенно заявила вторая.
– И что, ему за это ничего не было? – ужаснулась первая с жадным любопытством.
– Да что ему будет, племяннику короля? Конечно, все замяли. Вот она и рыщет теперь по дому, мести желает.
— Это что еще такое?! Заняться нечем?! Идите в галерее приберитесь, да с картин пыль стереть не забудьте! – к моей огромной досаде, столь интересный разговор был прерван появлением экономки.
Горничные подхватили ведра, тряпки и поспешно удалились. Я увязалась за ними, надеясь выведать что-нибудь еще о хозяине дома, но дальше девчонки болтали только о каком-то Мартине, и я быстро потеряла к ним интерес.
Галерея – длинная комната, почти без мебели, зато с рядом больших ростовых портретов на стене. Я уже несколько раз была здесь, разглядывала лица и наряды. Сегодня мое внимание привлек один небольшой портрет, он изображал женщину средних лет в тяжелом пышном платье. «Весь в нашу бабку», – сказал король. Действительно похожи. Те же острые черты лица, иссини черные волосы и черные глубокие глаза. Единственная черноволосая в ряду блондинов и шатенов. Интересно, откуда она такая? Видно, что родилась где-то далеко.
*
– Лен, ты чего здесь сидишь? – коллега Ирина подкралась незаметно и теперь удивленно заглядывала в монитор моего компьютера. – Ты что, фанатка Кейт Мидлтон?
– У подруги ребенку реферат по истории в школе задали, вот, решила помочь и слегка увлеклась, – пояснила я, а про себя выругалась.
Специально осталась в кабинете, чтобы спокойно полазить в интернете, пока все коллеги ушли на обед, а она вернулась уже через пятнадцать минут. Не иначе от любопытства заглатывала еду не разжевывая.
Портрет из сна никак не давал мне покоя. Лицо очень выразительное, запоминающееся, вряд ли я выдумала его сама, скорее мозг вытащил что-то из закромов памяти. Захотелось найти реальный прототип. И вот я третий день копалась в портретах английских, французских, испанских и прочих европейских династий. Искала портреты королев, инфант, фрейлин и просто знатных дам XVII–XIX века, но пока безрезультатно.
С досады прочитала статьи о размолвке в современной королевской семье, посмотрела на фото настоящего Георга VII, за этим меня и застала любопытная Ирина.
Сдавшись, свернула поисковик, я могла увидеть этот портрет в одном из музеев, мало ли их посетила за свою жизнь.
Глава 8
Я была зла. Нет, не так. Я БЫЛА ЗЛА! Уже час наблюдала, как горничная убирает «античный» зал. Так я прозвала бальный зал за строгие декоративные колонны вдоль стены и обильную лепнину с элементами листьев и гроздей винограда. Типичные узкогорлые греческие амфоры в нишах дополняли картину. И вот вся эта изначально белоснежная красота, неплохо отмытая наемными уборщицами, снова становилась серой из-за того, что ленивая девка елозила по ней грязной половой тряпкой!
Уборку она начала с подоконников, просто махнула по ним мокрой тряпкой. Потом этой же тряпкой протерла середину зала, даже не удосужившись сделать вид, что мыла под стульями вдоль стены. Потом повозила этой же тряпкой по лепнине, оставив явственные грязные полосы.