Незаметно пролетели годы. Мне уже тридцать девять. Я все-таки купила квартиру – уютную однушку на четвертом этаже в доме без лифта, за которую мне еще десять лет платить ипотеку. А вот мужчины рядом как не было, так и нет.
Еще раз взглянула на сообщение подруги, собираясь ответить отказом, но в последний момент передумала. Я стала слишком редко куда-то выбираться, так недолго и вовсе затворницей стать. Решено, иду. Пусть она себе болтает, а я буду пить вкусные коктейли и внимательно смотреть по сторонам, вдруг какой престарелый герцог скучает за соседним столиком.
Паб для посиделок мы выбрали удачный. Желающих, подобно нам, отметить окончание рабочей недели, набралось довольно много, но публика собралась не буйная, посетители спокойно болтали и потягивали пиво, громкие взрывы хохота из дальнего угла не напрягали, а скорее настраивали на веселый лад. Приятная джазовая музыка не мешала разговору, а алкогольное меню внушало уважение своим размером и интриговало необычными названиями.
– Лен, ты представляешь, он не дает мне худеть! – услышав такое многообещающее вступление, я оторвалась от разглядывания соседних столиков и сфокусировала глаза на Татьяне.
– В смысле – не дает?
– Ну я тут решила сесть на диету, – подруга грустно обвела глазами свою немного погрузневшую за последний год фигуру. – Начала готовить правильную низкокалорийную пищу. Дорогую, между прочим! А он ее есть отказывается, продолжает жрать колбасу с картошкой! Представляешь? Сам готовит и жрет!
Попытавшись представить ее стокилограммового Вадика, жующего салат, я чуть не подавилась коктейлем. Таня же грустно продолжала жаловаться:
– Это он мне назло! Не хочет, чтобы я снова красивой стала. Ревнует.
– Да пусть ест что хочет, – легкомысленно прыснула я. – А ты питайся правильно. Он же тебя картошкой насильно не кормит?
– Что ты понимаешь! Знаешь, как трудно сдержаться, когда он наворачивает, да еще и майонеза подливает! – возмутилась подруга. – Эх, кому я это рассказываю, – она раздраженно махнула рукой.
Да, с фигурой мне повезло. Когда многие знакомые после тридцати начали считать калории и сидеть на мудреных диетах, я продолжала есть все подряд и оставалась стройной. Впрочем, картошку с майонезом на ночь я тоже старалась не есть, гены – генами, но меру надо знать.
– Может, тебе в спортзал записаться? – робко предложила я, подозревая, что этот совет тоже будет отвергнут.
В ответ получила двухчасовой рассказ, как трудно замужней женщине с двумя детьми найти время на себя, не то, что мне – одинокой эгоистке.
Три часа и шесть коктейлей спустя:
– Эх, Ленка, кончай киснуть. Давай махнем в нормальный клуб, потанцуем, как раньше! А еще я знаю один с настоящим мужским стриптизом! – Танюха мечтательно закатила глаза. – Мы туда на восьмое марта всем отделом ходили, – она пьяно хихикнула. – Наша Марь Ванна тогда выкушала бутылочку виски, потом бутылочку водки, а потом полезла на сцену знакомиться. А когда охранник попытался ее оттуда стащить, слегка придавила его грудью и сказала, что он тоже сойдет. Видела бы ты, как мужик вырывался!
Я вспомнила монументальные габариты упомянутого завхоза и посочувствовала неизвестному охраннику.
Подруга давно забыла о диете, срубила большое блюдо жареных куриных крылышек с картошкой фри, и теперь ее потянуло на подвиги. Сначала она порывалась пойти потанцевать «вон с тем мальчиком». С трудом удалось отговорить ее от этого, сунув в руки очередной коктейль. Потом она пожелала спеть. Пришлось пообещать сходить в следующий раз в караоке.
К моему счастью, возле нашего стола возник суровый Вадим.
– Поехали домой, – подхватил он под руку хихикающую жену. – Опять ведь завтра стонать будешь, что голова болит.
– И буду! Имею я право отдохнуть по-человечески?! – Татьяна с пьяным упрямством мотнула головой, но позволила себя поднять.
– Имеешь, имеешь. Пошли уже, – проворчал он, помогая жене натянуть пальто. – Тебя подвести? – предложил он мне.
Но я покачала головой. С некоторых пор чувствовала, что Вадим меня недолюбливает, хотя и не понимала причины. Случайно выяснилось, что он считает меня зачинщицей загулов своей жены. Немного поразмыслив, не стала его разубеждать: мне это не мешает, а их семья будет крепче.