- Что-то вы не слишком торопились, - пробурчала я, слегка оттаивая душой. – Я здесь уже больше года болтаюсь, а вы только сейчас появились! И давайте все же уточним – являетесь ли вы моими родителями!
- Это невыносимо! – заорал папа. И это было странно, потому что я его помнила, как спокойного и выдержанного человека, никогда не реагировавшего на мои шалости. А тут такая экспрессия.
- Хорошо, - вдохнула мама, - хочу тебе напомнить, дорогая девочка, что в возрасте пяти лет ты сильно покусала дантиста, потому что тебе не понравилось, что он засунул тебе в рот…
- А мне до сих пор это не нравится, - пробурчала я, когда на меня все обернулись и посмотрели такими осуждающими взглядами. – Достаточно подробностей.
- Ну уж нет! – заартачилась мама. – Потому что, когда я вернулась вместе с тобой, коробкой конфет и бутылкой коньяка в виде извинения, ты демонстративно слопала все конфеты, пока я извинялась, и подпоила коньяком фикус!
- Зоя, - трагично заломил брови Изольд, - я был о тебе лучшего мнения! Разве ты не знаешь, что фикусу противопоказан коньяк! Могла бы удобрить кактус!
- Если мне еще раз представиться такая возможность, - пообещала я, переворачиваясь и вставая на четвереньки, - то я удобрю коньяком себя и спасу фикус!
- Так вот куда делся мой коллекционный коньяк! – прозрел папа, обращаясь к маме. – А мне ты сказала, что отдала его в качестве благодарности!
- Я и отдала, - сообщила ему мама, - как благодарность за то, что туда не вызвали правоохранительные органы. Но уже потом, когда вернулась одна. У них был один фикус, и он бы точно спился, если бы наша дочь еще раз ему пожертвовала алкоголь.
- И чего я еще не знаю? – рявкнул папа, обдумав ситуацию. – Какие еще подробности детства моей дочери прошли мимо меня?
- Ты лучше спроси, какие подробности… - рыкнула я в ответ, цепляясь за Санчо и начиная по нему вставать на ноги. От помощи я отмахнулась. Все же, когда ты с мечом, то тебя воспринимают гораздо серьезнее и стараются под руки не лезть. - …ты пропустил, пока я тут обязанности исполняла!
- Это я с них спрошу, - как-то зловеще ответил мой родитель, указывая головой на окружающих, - со всех этих мужиков, которые около тебя трутся безо всякого на то права!
- Каким образом я могу получить эти права? – мгновенно отреагировал Кретьен, и снова полностью оправдал свое имя. – Не то чтобы я хотел попросить руки вашей дочери. Но от нее целиком я бы не отказался.
Бац! И на одного защитника у меня стало меньше. Грегори начал игру на выбывание… без правил.
- Не надо омрачать момент нашей встречи, - попеняла я ему, начиная проталкиваться к родителям. – Если ты думаешь, что идти к счастью по трупам – это весело и прикольно, то ты ошибся. Это страшно неудобно. Можно поскользнуться на крови или споткнуться о тело. А это тело, - загородила я собой лежащего демона, - мне дорого, как пьедестал для рогов.
- То есть, - встал передо мной разъяренный Грегори, - ты его выбираешь?
- Нет, - мотнула я головой, но получилось всем телом, - но и обижать не дам! Все, что мое, моим и останется. А пока я его в надежные руки не пристрою, то он под моим патронажем!
- Смерть – это надежные руки? – прищурился Грегори, выразительно глядя на меня.
- Нет, - отказалась я от такого предложения. Уж слишком оно было заманчивым. – От смерти можно сбежать, а вот от жены… - и тут повисла зловещая пауза.
Все впечатлились и задумались.
- Ну, - нарушил тишину папа, - теперь я могу наконец-то обнять свою недоверчивую дочь, которую люблю и по которой скучал все это время?
Эти немудреные слова растопили мою ледяную броню, так упорно возводимую мной, спасаясь от душевной боли.
- Папа! – всхлипнула я, крепче сжав в руке меч. – Мама! – и полезла обниматься.
- Ребенок! – успел удержать меня родитель от сиротства. – Ты поаккуратней. И вообще – это игрушки не для девочки! Отдай эту гадость мужчинам, пусть страдают.
- Ну тогда, - задумалась я, смаргивая слезы и смотря в любящие глаза родителей, - разденьте меня хоть кто-нибудь!
И тут нашлось столько желающих!
- Я уж думал, - хмыкнул Ромуальд, приближаясь ко мне, - ты никогда не попросишь…
- Стоять! – встал передо мной Грегори, отбирая у меня меч. – Никто к ней не прикоснется, пока я жив!
- Да от тебя тоже немного пользы, - не подумав брякнула я. – Только и можешь, что елозить и щупать за все места без захода на главное!
- Что?!! – потемнел лицом мой отец. – Ты посмел прикоснуться к моей дочери? Женись!
- Зачем? – вытаращилась я на родителя, выглядывая из-за плеча Грегори.
- Когда? – поинтересовался сам Грегори.