Удивительное чувство, многогранное и насыщенное, полностью владеет сознанием Кира. Он поглощен этим новым увлекательным миром: и как он раньше этого не замечал? Разве он не знал об этом?
Не совсем, просто раньше это его не беспокоило…
А что же беспокоило?
— Мой повелитель, — обратилась к нему Бат-Ям, вплывая в жемчужную комнату, — праздник начинается, и все с нетерпением ожидают вас.
И это было правдой. Когда Кир выплыл из дворца, тысячи русалок сновали по площади, кружась в вихре танца и веселья. Он ощущал их радость как свою собственную, словно касался оголённых проводов их чувств. Он уверенно пронесся мимо своих подданных и влился в водоворот, уносимый множеством ярких плавников. Кир полностью расслабился, позволяя воде управлять им, поглотить его. Как чудесно, как блаженно…
«Кир».
Повелитель замер.
Да, кажется, его когда-то так звали.
Остановившись посередине беснующихся от веселья рыб, Кир прислушивался. Далеко-далеко, там, где ему не хотелось быть, кто-то думал о нем. Он слышал плохо, словно этот кто-то не являлся частью океана, но мог коснуться его души. Немой призыв покорял пространство и пробивался сквозь новую стену его гармонии.
«Кир!» — Теперь он слышал четче, громче. Этот голос показался ему знакомым, приятным, желанным и дорогим.
Что это?
Кир развернулся в сторону, откуда доносился призыв и немного проплыл вперед.
Бат-Ям преградила ему путь.
— Мой господин, вас что-то беспокоит? — Сверля его взглядом, спросила русалка.
Кир не думал, он просто смотрел в ее глаза.
Ему опять было хорошо, и тревожный зов покинул его сознанье.
— ВСЕ ПРЕКРАСНО, — не врал Кир.
— Тогда вернемся на праздник, — повелительным тоном разнеслось в его сознание.
— Я САМ РЕШАЮ, КОГДА И КУДА Я ВОЗВРАЩАЮСЬ, — шепотом жег ее мозг Кир.
Он не позволит ей или кому бы то ни было распоряжаться им.
Кир лишь слегка сдавил ее тело водой снаружи, но русалка не просила пощады. Тогда он усиливал давление, до тех пор, пока не почувствовал, что ещё немного, и сердце ее взорвется как спелый фрукт. Но и тогда Бат-Ям не проронила ни слова. Кир закружил ее в водовороте, похожем на смерч, режущим и не дающем дышать.
Русалка молчала.
Кир смотрел ей в глаза, сверкая ледяной сталью.
Он заставил ее кровь течь медленней, причиняя смертельную муку, выворачивая ее изнутри.
Лицо русалки искривилось от боли.
— Хватит! — попросила она.
Кир мгновенно отпустил хватку, что ж, она поняла урок.
Медленно развернувшись, он двинулся к собратьям, приветствуемый ликованием и восторгом.
Жемчужина ласкала взор Кира, услаждая его сердце. Разве он когда-нибудь знал нечто, стольже совершенное и прекрасное? Странно, но при этой мысли он ни сразу ответил нет, будто споткнувшись о что-то.
Нет, определенно нет, — решил он для себя.
«Кир!» — его оглушило на мгновение.
Снова этот голос.
Сколько боли и тоски слышалось в нем. Влечение касалось самого сердца Кира.
Что это?
«Кир, ответь мне!» — она требовала, чтобы он пришел, пришел сию же секунду, словно знала его очень хорошо.
Кто же она?
Киру было очень интересно.
И почему зовет этим странным именем?
Ведь все звали его повелителем, государем или хозяином.
Может, нужно проверить самому?
Кир направлялся к выходу, когда прямо на пороге выросла светлая русалка.
— Вам что-нибудь нужно, повелитель?
Кир остановился.
— Если у вас есть какое-либо приказание, я незамедлительно его исполню.
Бат-Ям пыталась заглянуть ему в душу.
— Разве вы не обладаете всем на свете? — Тихо пела русалка. — Все, что вокруг, принадлежит вам.
И это было истиной.
— Вы счастливы и блаженны.
И это было так.
— Вы владеете силой.
Абсолютно.
— СИЛОЙ… — резонировало в сознание Кира.
Он не желал, чтобы русалка заглядывала в его мысли и в мгновение ока опустил белую стену, скрывающую разум.
«Сила… да, он был самым могущественным на свете. Он сам этого хотел и желал. Всегда, сколько он себя помнил.»
Кир повернулся к жемчужине, игнорируя русалку.
«Но зачем, ему нужна была сила? Для чего?»
Кир не мог этого припомнить.
«Сила нужна, чтобы завоевывать или защищать», — рассуждал Кир, — «так зачем же она ему?»