— Терпение и труд, подруга, — хмыкнула Цестия и пошла дальше по лестнице. — Ладно, идём уже. У нас целая вечность на разговоры.
— Ты права.
Жесть. Тонну от груди. Она, считай, спорткар поднять может. Безумие. И это ведь только жим от груди, какие веса она берет в других упражнениях — загадка.
И как такое чудовище убить вообще? Она мою рапиру своим сердцем сломает, а потом раздавит меня своими пальцами, как таракана. С ней сражаться, считай то же самое, что поезд пытаться остановить.
Лестница, наконец, закончилась. Мы оказались в малюсеньком перешейке, отделяющем ступени от двойных дверей. Отбив ритм по дереву пальцем, Цестия открыла, первой входя внутрь. Я зашёл следом за ней.
— Господин Санктус, я привела ее, — произнесла Цестия, обращаясь к человеку, скрытому за черным балдахином кровати.
— Здравствуйте, господин, — поприветствовал я, склоняя голову.
— Цестия, оставишь нас? — тихий мужской голос донёсся с кровати.
— Да, господин, — ответила здоровячка и вышла из помещения, оставив меня наедине с сыном Николаса.
Комната огромная, думаю, квадратов пятьдесят, при этом добрую треть занимает кровать. Ткань балдахина плотная, непроглядная. Окон здесь нет вовсе, а магические камни потушены. Кромешная темнота, в которой я могу хоть что-то видеть только благодаря вампирскому зрению.
Балдахин, словно на сцене театра, раздвинулся. На краю кровати, поджав под себя ноги, сидит юноша лет двадцати на вид, со светлыми, длинными волосами. Его кожа белая, как мел, длинные когти, на теле просторные черные одеяния, украшенные золотыми узорами.
— Альпин, верно? — тихо спросил он, смотря на меня своими алыми глазами.
— Да, господин, — кивнул я в ответ.
Санктус слабо похлопал по простыне, приглашая меня сесть рядом с ним. Я послушно подошёл, подобрал подол юбки и аккуратно сел на кровать. Взгляд зацепился за руку наследника Нильдов. На ней точно такой же узор, как у Цестии.
— Скажи, ты знаешь, по какой причине отец поверил, что ты потеряла память? — Санктус смотрит мне прямо в глаза.
— Я не задавалась таким вопросом, господин. Память действительно покинула меня, а верить в это или нет, каждый решает сам, — спокойно ответил я, выдерживая его взгляд.
— Ясно, ты хочешь продолжать играть в эту игру, — он смотрит на мою руку, где изображена метка моего контракта с Муной. — Где твой маг?
— Мертва, — вздохнул я, понимая, что он такой же, как и я, пришелец.
— Я ведь тоже сказал им всем, что потерял память, — хмыкнул Санктус и положил руки на свои даже выглядящие болезненно колени. — Тебе повезло с телом. Молодое, здоровое, сильное, красивое.
— Вы наследник могущественного рода вампиров. Не свезло с телом, но свезло с происхождением, — подбодрил его, и Санктус, хмыкнув, едва заметно улыбнулся.
— Твоя правда… Может, на «ты»?
— Как угодно, — покачал головой. Хоть мы с ним из одного мира, он вполне может пользоваться своим положением, превосходящим мое. Впрочем, если хочет отказаться от формальностей, будет неплохо. — Цестия твой маг?
— Верно. Соболезную, что ты своего потеряла. Если б не Цестия, не знаю, что бы я делал.
— Пользовался бы прелестями своего положения, наверное.
— Пожалуй, — с улыбкой согласился Санктус. — Слышал, ты всерьез взялась за истребление людей на наших землях. Это похвально.
— Одобряешь подобное? — удивился я, взглянув в алые глаза своего собеседника.
— Первое время было тяжело принять подобное. Но сейчас понимаю, что балом правит сила. Даже такое немощное по вампирским меркам тело превосходит человеческие возможности. Не сказать, что одобряю, но раз уж мы здесь цари и боги, мы должны пользоваться своим положением, — он говорит уверенно, верит в свои слова. У меня дрогнуло сердце. Ясно. Мы не подружимся.
— Но ты ведь сам был человеком, неужто совесть не мучает?
— Странно это слышать от той, кто принес сюда человеческую голову в качестве доказательства своих намерений, — хмыкнул Санктус, задев меня за живое. — Твой путь усеян трупами врагов. Не тебе говорить мне про совесть. Не сочти за грубость, просто это факт.
— Не спорю. Просто занятно, как легко мы готовы отринуть человеческое в себе, встав на следующую ступень.
— Мерзкое чувство, не так ли? — он подпёр голову ладонью, смотря мне в глаза. — Но как же быстро с этим свыкаешься и воспринимаешь свое положение как должное. Думаю, так и живут всякие большие дяди в нашем мире.
— Может быть, — согласился я, чтобы не вызывать подозрений.
Нет, Санктус, не свыкаешься с этим, если не хочешь. Мы с тобой не одинаковые.
— Отец обещался даровать мне свою силу и провести ритуал, который позволит мне встать на ноги, — мечтательно произнес он. — Яд матери я уже впитал. Ты ведь тоже?
— Верно.
— Как прекрасно. Я так долго этого жду, Альпин, так долго, — он улыбнулся, не отрывая от меня взгляда. — Когда придет время, мы с тобой будем на вершине. Получим власть, которая нам и не снилась…
— Буду ждать, — ответил я, мысленно уже проклинал этого ублюдка.
Никакой власти. Когда придет время, от тебя останется лишь горстка пепла. С такими желаниями тебе дорога только на тот свет. Получишь то, что заслуживаешь. Смерть. Без компромиссов.
— Могу попросить тебя навещать меня время от времени? — попросил Санктус, видя во мне родственную душу. — Мы из одного мира всё-таки. Я был бы рад поболтать с тобой о том, о сем. Если тебя не затруднит.
— У меня много работы, но я буду выкраивать время, если хочешь.
— Было бы славно.
XXII. Вальс «Маскарад»
Ещё с прошлой ночи в замке полная неразбериха. Служанки носятся, как угорелые, туда-сюда, да и среди вампиров суета. Воскресное утро наступило, и вовсю идут приготовления к сегодняшнему балу. Гости из числа вампиров уже прибыли, причем не только из Шорнеров и Калесов, но и из множества других кланов. Уж не знаю, в честь чего вообще это мероприятие, но факт остаётся фактом, сюда стянулись вампиры со всего света. Наибольшим удивлением для меня стали темнокожие кровососы. Их немного, всего трое, по одному представителю от каждого из крупнейших кланов южного материка, но сам факт, эти трое прибыли из настолько далёких мест. Это показывает статус Николаса в вампирском мире.
— Госпожа, прошу, держите осанку, — уставшая из-за утренней суеты служанка расчесывала мои волосы гребнем, наводя красоту на моей голове.
— Прости, — со вздохом ответил я, выпрямившись в спине.
Впрочем, глаз от других всяких важных личностей, которых прихорашивали одновременно со мной, оторвать все равно не смог.
У Сабины, сидящей на стуле, закинув ногу на ногу, заплели множество косичек, что опутывали незаплетенную копну, образовывая причудливый узор. Завершением ее прически стал венок, украшенный желтыми розами.
— Что такое, госпожа Альпин? — взволнованно спросила девушка, почувствовав мой взгляд.
— Ничего. Просто подумалось, что ты красивая, — улыбнулся я в ответ, и Сабина залилась лёгким румянцем.
— Спасибо за комплимент, — ее пухлые губки расплылась в улыбке.
— Ну вот, — служанка аккуратно провела пальцами по моим волосам, надела на меня тиару с коралловыми ветвистыми рожками, взялась за зеркало и дала мне посмотреть на мое отражение. — Как вам?
Часть моих волос заплели в косички, что тянутся от висков назад, переходя в общую копну, челка раздвоена, у кончиков локоны завиты. Сзади все скреплено аккуратным черным бантом с длинными ленточками, окрашенные в голубой цвет три бутона роз вплетены чуть ниже макушки.
— Потрясающе, — похвалил я служанку и взглянул на Сабину: — Мне идёт?
— Вам все к лицу, госпожа Альпин, — хихикнула Сабина, прикрыв рот. — Ну а если серьезно, то да, безусловно, вам очень идёт.
— Ладно, — кивнул я, посмотрел на служанку снова. — Спасибо большое.
— Рада служить, — ответила та с улыбкой, отводя взгляд, чтобы не смотреть мне в глаза.