Декан стоял с напряжённой спиной и ждал, пока к нам приблизится его якобы брат.
— Шмар? Ты помнишь меня? Это я, Сопель, твой брат.
Боже, дай мне не заржать и не разрушить всю конспирацию.
— Сопель, это правда ты? — С такой надеждой в голосе произнёс Даня, что мне даже неловко стало. Не знала, что наш декан такой хороший актёр.
— Да! Да! Ох, Шмар, как же я рад тебя видеть! — Сопель кинулся к Дане и чуть не задушил в объятиях. Вот это я понимаю, братская любовь.
Остальные аборигены оставались на своих местах и недоумённо переглядывались, кидая на нас подозрительные взгляды.
— Ну, рассказывай, как тебе удалось сбежать от своей жены? И почему с тобой это недоразумение, косящее под самку?
Походу, выгляжу я совсем плохо. Ну, держись, Данил Александрович, спокойно ты жить не будешь.
— Может не здесь? Не будем же мы на дороге это обсуждать? — Проявил смекалку Гришко, давая нам немного времен на раздумья.
Главарь согласился и утопал давать распоряжения своим людям.
— Так, Леся, слушай меня внимательно. — Повернулся ко мне парень и взял за плечи. Я же не могла сдержать улыбку, а то и смех, вспоминая всё, что сказал Сопель и глядя на это лысое чудо. — Не до шуток сейчас! — Я попыталась сделать сосредоточенное лицо. Не вышло. — Ох, Олеся, мы держимся буквально чудом, они в любой момент могут нас разоблачить!
Я резко его перебила и всё же решила прояснить ситуацию:
— А что нам мешает воспользоваться телепортом?
И тишина…
Декан уставился на меня своими зелёными зенками, как на чупакабру. И секунд десять тупо пялился на меня.
— Чёрт! — Это Даня — не я.
Он быстро начал искать что-то в своих одеждах, которые мы свалили в кучу под пальмой, чтобы местные не признали нас раньше времени. Когда он закончил, к нам уже спешил счастливый Сопель, чтобы проводить нашу компашку к себе домой, видимо.
— Дань, через десять секунд здесь будет твой лжебрат, и мы уже не успеем смыться.
— Да чтоб тебя! Леся! Руку, быстро!
Не задумываясь, протянула ему свою руку, в которую он тут же вцепился, и я снова почувствовала, как меня куда-то затягивает.
Через минуту мы оказались в кабинете Данила Александровича.
— Да-а, ТАК утро у меня ещё никогда не начиналось.
Декан посмотрел на меня, как на ненормальную и тяжело опустился в кресло. Я последовала его примеру. Кстати, мы до сих пор выглядели, как перегревшиеся в солярии зэки.
— Кутузова, я поседею с тобой раньше времени.
— Ну, закинул нас туда ты, поэтому твои слова необоснованны. — Протянула я.
— Я?! Да если б ты не говорила со мной, как с душевнобольным, я бы и не пытался док… — Даня резко прервался, потому что к нам стучались в дверь.
— Данил Александрович, к вам студент пришёл, говорит, его Татьяна Ивановна прислала за то, что он курил на паре.
Хорошо, что дверь была закрыта, иначе наша любопытная секретарша узрела бы много интересного. А чего это она вообще ломится в кабинет декана, как к себе домой?
Мы с Гришко обменялись обречёнными взглядами.
— Тамара Васильевна, скажите ему, чтобы зашёл после следующей пары, я сейчас занят.
— Но как же…
— Занят! — Что есть силы рявкнул декан, видимо, достали его уже совсем. А я чуть с кресла не свалилась.
— Олеся, похоже, я задолжал тебе объяснения. — Он виновато улыбнулся.
— Ты прав, только для начала сними эту фиговину с нас, а то реально уже бесит. — Но перед этим я встала и подошла к стеклянному шкафу. Уж больно хотелось увидеть собственное отражение, чтобы понять, чего это тот неформал так нелицеприятно отзывался обо мне.
— Лесь, лучше не над… — Поздно. Я о-очень недобро посмотрела на этого будущего смертника. Он сразу же заткнулся. И правильно, потому что теперь настала моя очередь рвать и метать.
И ведь было с чего! Мало того, что на моей голове не оказалось ни единой волосинки (это касается и бровей и ресниц), вся кожа на лице в хаотичном порядке была измазана белой краской (хоть бы не птичьим помётом!), так всё тело, ПОЛНОСТЬЮ покрывала коричневая шерсть, от кончиков пальцев, и до шеи включительно (хех, теперь понятно, почему я себя волосатой называла?). Об одежде даже говорить страшно! Хотя это скорее лоскутки ткани, а не одежда. На мне была набедренная тёмная повязка, как, собственно, и у остальных Мадагаскарцев (хотя зачем она мне? Волосы и так всё прикрывают) и… Нет, я его точно убью! Что у него за фантазия? Как он вообще до такого додумался?! Это не топик, и даже не повязка. На моей груди, прикрывая лишь соски, расположились металлические… ммм… ну, скажем, присоски, а на их концах свисали белые кисточки. Если бы это всё было не на мне, то я бы поржала от души.