— Дим, ты спишь? — прошептал Свят.
— Да.
— Я тут подумал… А что, если таинственный князь — сам Орлов, просто у него раздвоение личности и его телом по очереди управляют два человека.
— И ты спи, — буркнул я и через несколько секунд отрубился.
Погода, долгое время до этого нас баловавшая, решила резко испортиться. Температура упала градусов до двадцати, и ещё ночью зарядил дождь.
Наверное, планируй мы что-то не такое масштабное, перенесли бы. Оставалось только надеяться, что в Рязани дождя нет.
— Последнюю доску загружаем, и можно вылетать, — сообщил Влад.
— Хорошо. — Я повернулся к Виктору Харитоновичу. — Откровенно говоря, я налёта не жду, так как они уже поняли, что в воздухе у нас подавляющее преимущество. Но всё равно нельзя исключать вероятности, что они узнают, что многих не будет, и решат этим воспользоваться. Лучше быть наготове.
— Конечно, ваше сиятельство, — кивнул полковник. — Сегодня усиленное дежурство ПВО, а также пятикратное относительно обычного количество досок в дальней и ближней разведке. Если что, заметим их заранее и успеем предупредить.
— Тогда на связи. — Я кивнул и пошёл к модернизированному двухместному ББ, на котором планировал лететь.
Он отличался от базовой конфигурации тем, что оба кресла смотрели вперёд, а также конструкция позволяла закрываться и превращаться в сигару. Точнее, в короткий бычок. А ещё возросли скоростные характеристики бомбардировщика, его защита и манёвренность.
Пульт управления держал в руках, разумеется, Феникс.
— Когда там вылет? — нетерпеливо уточнил Костя, сидящий в кресле на соседней доске.
— Уже почти, заканчивают грузить средства борьбы с классом «ОО», — ответил я.
— А они там будут? — спросила расположившаяся за ликвидатором Мила-Виктория. — Вроде, когда мы в прошлый раз были в области, их не видели.
— Да, тогда только в центре было несколько штук, — кивнул я, — но они двигаются, так что всякое может быть. К тому же там нижегородцы какие-то супермощные манки будут использовать.
— Слизня мы у японцев хорошо раскатали, — улыбнулся Костя. — Я бы повторил.
— Все готовы к взлёту, — сообщил Гензо.
— Тогда погнали. — Я хлопнул Феникса по плечу, и наш ББ тут же оторвался от земли.
Я кинул взгляд вниз, и у меня по телу пошли мурашки. Более четырёхсот разного размера досок, в том числе и грузовых, поднялись в небо, и сейчас превращались в серебристые цилиндры.
Воздушный флот Савино — быстрый, мощный, смертоносный.
— В Рязань! — скомандовал я и пристегнул ремень безопасности.
— Такое ощущение, что мы не делали ничего в последние дни, — проговорил князь Нарышкин, убирая с глаз мокрые от дождя волосы.
Он стоял у бортика большой трофейной османской доски, которую, к моему удивлению, уже починили. Виталий Степанович командовал операцией и имел в виду то, что, несмотря на подготовительные мероприятия, монстров за стеной ММЗК было видимо-невидимо.
— Главное, что манок установили, — пожал плечами я. — Ну что, начинаем?
— Да.
— Тогда я полетел, а вы, Виталий Степанович, на этой штуке особо вперёд не лезьте. Свир прилетит, мало не покажется.
— Не могу обещать, Дмитрий Николаевич.
Князь рассмеялся и поспешил к прикрученным по центру тарелки столам. Именно отсюда ему предстояло курировать действия отдельных звеньев.
— Если что, придётся его спасать, — хмыкнул Феникс, направляя ББ вперёд.
— Ну, отчасти для этого мы здесь, — заметил я, а в следующую секунду сквозь шум дождя до нас донёсся отдалённый рёв манка.
— Где там, говоришь, они его поставили? — спросил Феникс.
— В десяти километрах, — ответил я, наблюдая за тем, как доска со знакомой фигурой в балахоне устремилась вниз.
Первая часть операции началась. Сейчас Мила запустит в рост две цепочки кристаллов на расстоянии пятидесяти метров друг от друга, и эта линия пойдёт прямо до самой базы. Она станет дорогой, по которой вывезут то, что не смогут забрать по воздуху.
Наша же задача — помочь эту дорогу построить.
Часть наших досок осталась прикрывать Милу, но большинство полетело за нами в сторону Москвы.
— Отряд Кости и Милы за пределами моего контроля, — вскоре сообщил Гензо. — Дальше связь с ними по рации.
— Понял.
Мы пролетели десять километров и перед нами появился тот самый императорский манок, установкой которого и занимались в последние дни люди императора.