— Если тебе заняться нечем, — заговорил следящий за ходом моих мыслей Гензо, — то напоминаю про «Монолит». Они вместе с ещё несколькими кланами под Магнитогорском себе крепость построили. Там у них тысяч восемь боевиков и рабы, похоже, есть.
Мда… когда-то такая цифра внушила бы трепет. Сейчас же мы можем их снести, причём практически гарантированно никого при этом не потерять… вот только зачем их сносить? Можно же сделать хитрее…
— Пусть свяжутся с Сергеем Сергеевичем, жду его в Ижевске как можно скорее.
— Сейчас всё сделаю, начальник, — довольно отозвался Гензо, а я с ещё большим энтузиазмом накинулся на еду.
Освещённый многочисленными прожекторами лагерь, раскинувшийся у стен Ижевска, уже не сильно уступал размером самому городу. Не меньше ста тысяч человек, и это при том, что многих уже вывезли в Тамбов или отправили по домам в Нижегородской империи.
И как тут найти кого-то?
— Вон там шатры плотно стоят, видишь, синие? — Гензо стрелочкой указал место. — Там наши живут.
Стараясь не мешать движению другого воздушного транспорта, я направил доску вниз и вскоре подлетел к границе синих шатров. И тут же заметил скопление людей, а точнее, девочек и мальчиков в среднем шести–десяти лет. Они сидели на земле и, раскрыв рот, слушали оратора.
Им оказалась Маришка.
— Не все дяди плохие! — вещала девочка, наставительно подняв маленький пальчик. — Вот у нас в Савино все добрые! Все всем помогают, когда не работают! Мне вот построили огромный дом с игрушками. Жалко, что ваших пап и мам больше нет. У меня тоже нет, но вы можете поехать к нам, и мы будем дружить и играть вместе!
Моя доска зависла в десяти метрах за спиной Маришки, и некоторое время я слушал, анализируя степень её влияния. И, к своему удивлению, обнаружил, что не зря ребята и Акаи с ней занимались. Похоже, она действительно научилась контролировать свою силу и теперь не просто, как огромный пресс, подчиняла всех своей воле, а влияла на сознание слушателей дозированно, в данном случае лишь немного меняя их эмоциональный фон.
Девочка наконец заметила, что слушатели всё чаще заглядывают ей за спину, и обернулась.
— О, дяденька князь! Ребята! Это дядя Дима! Я про него рассказывала, самый добрый из всех!
— У-у, наивное дитя! — рассмеялся Гензо.
«Устами младенца глаголет истина!» — возразил я и спрыгнул с доски.
К моему удивлению, Маришка не подбежала ко мне с требованием начать её подбрасывать, видимо, понимала важность момента и сделала максимально серьёзное лицо.
— Дяденька князь! — Девочка указала на слушателей. — У этих ребят нет родителей и дома. Их обижали сильно, и они теперь боятся, что и мы их будем обижать. Скажите им, что у нас все добрые и что они могут у нас жить!
Я быстро просканировал фон двух сотен собравшихся детей и понял, что на самом деле они уже не так и боятся, но закрепить успех Маришки действительно стоило.
— Ребята! — громко крикнул я, вставая рядом с девочкой. — Марина сказала вам правду. Мы добрые, у нас много еды, есть кинотеатр, где вы сможете смотреть мультфильмы, и школа, где вы будете учиться всему, чему захотите, и каждый день встречаться со многими другими детьми. Вы сможете играть в разные игры, а ещё мы собираемся построить парк аттракционов. Мы не будем с вас ничего требовать. Если захотите, будете помогать, а нет, будете просто учиться. Мы рады всем вам, и я обещаю, что больше вас никто не обидит!
Не уверен, что все поняли, что значит мультфильмы, но про «обижать» осознали точно, и на юных лицах заиграли улыбки.
— Спасибо, дяденька князь. — Маришка широко зевнула. — Тогда я ещё с одной группой поговорю и спать пойду. Можно?
— Конечно! — я поднял девочку на руки и поцеловал её в щеку. — Спасибо тебе, ты делаешь большое дело.
— Я знаю! — Девочка счастливо улыбнулась и, когда я поставил её на землю, снова повернулась к ребятам. — Я же вам говорила, у нас все добрые!
— Фениксу доложил, что ты здесь, он будет через три минуты. Его шатёр в той стороне.
Гензо снова нарисовал стрелку, и я зашагал по узким проходам между тентами.
— Пусть всё везут! — донёсся до меня знакомый голос. — Дай сюда рацию!
Я зашёл в один из шатров и увидел, как Клава, а точнее, её огромная грудь нависает над молодым худощавым радистом. Парень быстро понял, что силы неравны, и протянул микрофон женщине.
— Ты чё там, глухой⁈ — тут же заорала в него Клава. — Тебе сказали, всё подряд вези. Пусть всё бросают, бегут в сад и собирают всё, что за сегодня созрело. Курятников забейте сколько нужно, ничего страшного, их много. Рыбаков отправьте! У нас еда кончается! О! Дмитрий Николаевич! Скажите им, они там телятся чего-то…