— Писец. — Я снова посмотрел на ещё больше напрягшихся пермяков. — Говорю же, это мне невыгодно…
— Это не Акулов, — вдруг раздался тихий голос, и все мы перевели взгляд на открывшего глаза Древнего. — Это нижегородцы напали. Дмитрий… Николаевич, спас меня.
Ну хоть так…
— Какие будут распоряжения, Фёдор Михайлович⁈ — Полковник тут же подскочил к лидеру.
— Делайте, как скажет Дмитрий Николаевич Акулов, — едва слышно прошептал старик, закашлялся и закрыл глаза.
В дом снова кто-то забежал, и, к своему облегчению, я увидел Милу.
— Это наш сильнейший лекарь! — пояснил я. — Мила, Фёдор Михайлович во что бы то ни стало должен выжить!
Девушка бросилась к магу, а я посмотрел на повернувшегося ко мне полковника.
— Свяжитесь со своими. Скажите, что нижегородцы напали на наши делегации. С этой секунды Савино объявляет независимость и находится в состоянии войны с Нижегородской империей. Укрепите оборону и ждите, пока Фёдор Михайлович придёт в себя. Скорее всего, власть в Нижнем захватили неизвестные лица. Предположительно, очень сильные маги. Мне нужно время, чтобы разобраться с ними. И да, думаю, вам не стоит рассказывать рядовым гражданам о том, что это напали именно нижегородцы. В идеале вообще до выяснения всех обстоятельств об этой ситуации по радио не говорить, в будущем это может помешать прочному миру.
— Я вас понял, — после короткой паузы ответил полковник и, резко развернувшись, выбежал из дома.
— Я всё передал домой, Дим! — сообщил Гензо.
«Скажи ещё, чтобы не приближались к тарелкам противника. Носители тайны Савино покидать не должны. И отзовите всех наших, кто находится на нижегородской территории».
— Есть! Там, кстати, жемчужины привезли.
— Влад. Займись ремонтом досок.
— Есть!
— Свят, мчи в Савино, надо успокоить людей. Бери Катю и пусть Иваныч покажет ваше выступление и там и в Лос-Сантосе. Расскажи всё, как было, объясни, что я уже занимаюсь вопросом и лично выступлю позже. Ещё скажи, что мы постараемся решить проблему без крови. Кто хочет, может уйти в любой момент, мы держать не будем.
— Есть!
«Гензо, ещё свяжись с Харитонычем. Пусть связывается со всеми подряд, начиная с Лазарева, и рассказывает правду».
— Есть!
Что ещё?
До хрена всего, но самое первоочередное вроде уже делается.
— Как он? — Я сел на корточки рядом с Милой.
— Сильно зацепило и опустошило, но он выживет.
Хоть одна хорошая новость!
— Дима. — Фёдор Михайлович снова открыл глаза. — Ты должен остановить войну!
— Остановлю, — кивнул я и коснулся пальцами плеча старика. — А вы должны выжить. Я выделю наших лучших магов, они сопроводят вас до Перми.
Я выдавил из себя улыбку, а потом резко встал, кинул взгляд на обугленные куски моего портрета в лежащей на полу рамке и выбежал из разгромленной резиденции.
— Василиса, быстрее! — Вячеслав Матвеевич, когда-то бывший поджигатель, а сейчас глава представительства Савино в Усмани, держал в руках огромную коробку, а ногой дверь.
— Да, бегу!
Девушка обвела редакцию «Савинского вестника» взглядом и глубоко вздохнула. Вот дерьмо! Они уже почти стали самой популярной радиостанцией страны, и тут на тебе, такая подстава. Какой-то странный поклёп на князя, и пятнадцать минут на сборы самого ценного оборудования.
— Да быстрее же! — снова крикнул мужчина. — Сейчас дороги перекроют!
— Бегу! — Василиса поправила тяжелейший рюкзак, с трудом наклонившись, схватила с пола плакат «Савино — наш дом» и рванула к выходу.
Пять забитых битком фургонов с символикой Акулова уже ждали, и едва руководители запрыгнули в двери последнего, как машины, визжа покрышками, рванули в сторону ворот Усмани.
— Это ты удачно из Перми вернулась! — рассмеялся Вячеслав Матвеевич, пристраивая коробку на последнее свободное место.
— Да уж… — Василиса сняла рюкзак. — Как там ребята с рынка?
— Да у них же машины без символики. Должны нормально выехать… Черт!
— Что там? — Журналистка выглянула в окошко на задней двери. — Вот зараза!
Их быстро догоняла колонна не меньше чем из десяти полицейских машин.
— Можно попробовать прорваться, — проверяя пистолет, пробормотал Вячеслав Матвеевич. — Люди Мышкина не должны нападать на мирных.