Конечно, я это знал, но почему бы не порадовать себя и не услышать лишний раз о том, какой я крутой и страшный.
— А что дальше будет? Я имею в виду, какой план у Гордого?
— Бросить все силы и захватить Савино. Забрать кристаллы и хранителей.
— Я слышал, что больше одного хранителя на человека не положено.
— Да. Он возьмёт одного. Одного я. Если есть ещё, то, может, одного отдаст Толстому.
— О! Толстой! А на хрена он нужен Гордому?
— У него большая сеть лазутчиков, наёмников, тайных мест, лабораторий и заводы по производству мутантов. И у него иммунитет к магии контроля.
Последнее замечание объясняло многое во взаимоотношении моих врагов, правда, как оказалось, Антипенко ещё не закончил и очень меня удивил.
— И у Толстого есть контакт с Сулейманом Первым, османским императором.
Во дела! Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить то, что Гордый и османы действуют заодно, после чего я снова посмотрел на пленника.
— Какие у них договорённости?
— Гордый берет все, что ему нужно из Савино, потом отступает в северную часть империи, и она остаётся за ним. Османы берут Воронежскую, Липецкую и Тамбовскую области, и нападают на Пермскую империю. Её тоже делят.
— И что, Гордый собирается эти договорённости соблюдать? — удивился я. — А как же кристаллы в Савино?
— Всё будет зависеть от того, что Гордый узнает от хранителей, а также от результатов противостояния с Савино. В лучшем раскладе аннулирует договорённости с Османами, разобьёт их сам и захватит все территории, включая Пермь. Но в случае больших потерь в противостоянии с Савино, Гордый рассматривает и другие варианты. К тому же он понимает, что если османы узнают о хранителях, то они захотят их. Поэтому конфликт очень вероятен, но в крайнем случае он может отступить и вырастить кристаллы в другом месте. Те сферы, что мы получили из озера, позволяют ускорить их рост.
— Ух ты… — вырвалось у меня, и я непроизвольно прикоснулся к висящему на поясе мешочку с артефактом.
Сам я не факт, что смогу использовать эту информацию, но можно попросить Свята и дополнительно помочь нашему красному кристаллу.
— Я займусь этим, — тут же пришла на помощь Акаи. — Думай о другом.
О другом так о другом.
— Расскажи мне о возможностях сферы, своих личных и Гордого.
Антипенко не рассказал мне много нового, зато я окончательно убедился, что как боевая единица он очень хорош. Меня прямо подмывало выдать ему сферу и задействовать в грядущей операции против осман, но после некоторых раздумий я всё-таки это идею забраковал.
Во-первых, нельзя было исключать того, что через артефакт озеро снова возьмёт над ним контроль, а во-вторых, нужно, чтобы наши учились использовать это по-настоящему мощное оружие.
Я поковырялся с пленником ещё с полчаса, а когда покинул камеру, меня уже ждал Олег Сергеевич.
— Виталий Степанович ждёт вас, Дмитрий Николаевич. — Он кивнул на камеру, где сидел Нарышкин.
Я ступил внутрь, но сам Лазарев за мной не пошёл и тихо закрыл дверь.
— В это трудно поверить, — первым заговорил Нарышкин.
— Понимаю… — вздохнул я, усаживаясь на табурет. — Мне нужна ваша помощь.
— Какая? — нахмурившись, спросил пленник.
— В отражении атаки осман.
— С удовольствием помогу.
— Не, Дим, — тут же проговорила Акаи. — Он, может, и поверил отчасти, но не до конца. Нельзя его отпускать. Он способен помочь, но также может и устроить нам тут веселье.
Ну и ладно, на самом деле я и не планировал давать Виталию Степановичу полную свободу воли. Его встреча с Олегом Сергеевичем больше была устроена для того, чтобы показать последнему, какой я рьяный противник гипноза. Теперь, даже если я аккуратненько возьму Нарышкина под контроль, Лазарев об этом не догадается, а будет думать, что это он такой крутой переговорщик.
Я снова обратился к красному кристаллу, и вскоре взгляд Нарышкина изменился и погас — теперь он выражал абсолютную покорность.
— Виталий Степанович, — тихо заговорил я. — Вы должны остаться самим собой, забыть этот разговор и факт моего вмешательства. Но при этом не должны ничего замышлять против меня и Савино…
Ментальная установка заняла пятнадцать минут, после чего вместе с освобождённым Нарышкиным мы покинули камеру и направились в штаб на башне.
— Вы же уже знакомы? — уточнил я, когда мы сошли с платформы лифта.
— Так точно, ваше сиятельство! — зычным голосом ответил Виктор Харитонович, как и все остальные присутствующие, вытянувшийся в струнку.
— Вольно, — махнул рукой князь и повернулся ко мне. — Я тут подумал, Дмитрий Николаевич, надо бы и моих ребят подтянуть. Две тысячи из них очень серьёзные бойцы.