– Если у меня не совсем традиционные предпочтения… ещё не значит, что я бдсмщик… – наконец произносит он, понижая голос. – И что готов заниматься этим с незнакомыми… да ещё и участвовать в групповухе!
В ответ Надежда качает головой и немного смягчает тон:
– Не пойдёт. В глазах узнавшего о твоей ориентации судьи ты автоматически превратишься в грязного извращенца.
– Но разве Николя не признался, что подговорил тех ублюдков?
– Признался, но стоит Стрельцову заявить, что это признание его заставили сделать… Нет, вряд ли он посмеет, учитывая, что за подобную смелость ему пообещали организовать братскую могилу со всеми его подельниками… Но даже так хороший адвокат вполне способен заставить суд усомниться в твоём искреннем сопротивлении нападавшим. Ведь всё зависит от того, как именно подать «подстрекательство» Николая. Ведь его можно интерпретировать и как приглашение познакомиться кое-с-кем, кто не против острых ощущений… а магазин… ну, магазин мог быть просто местом встречи. Кроме того, ты же сам вернулся туда после работы, не так ли?.. Да, я помню про смс-приглашение, но учитывая наличие различных онлайн сервисов для отправки сообщений из интернета и прочих технологических приблуд… К тому же, чем больше будет сложностей и нюансов в твоих объяснениях, тем менее убедительными они будут казаться. А если ты ещё и выйдешь из себя…
– Не выйду.
– Нет? – придавив разложенные по столу бумаги грудью, затянутой в строгий пиджак, Надежда принимается крутить ручку пальцами обеих рук. – Но если ты будешь холоден и спокоен – это сыграет против тебя. Ведь это не совсем ожидаемая реакция жертвы. На самом деле, я даже удивлена тому, насколько ты уравновешен. Нет, в тебе, конечно, чувствуется злость – но этого мало.
– То есть… я неубедителен?
«Мне что, надо в истерике биться и рвать на себе волосы?!»
Подойдя к столу, Алекс упирается в него руками, нависая над адвокатшей и вынуждая её поднять голову, чтобы сохранить контакт глаз.
– Да, – отвечает она просто. – Ты выглядишь, как человек, раздосадованный потерей денег. Но не как тот, чью гордость и честь растоптали. Так что если то насилие действительно пришлось тебе по душе… если у тебя действительно такие предпочтения… тебе вряд ли удастся убедить судью или даже прокурора, что над тобой надругались против воли. Поэтому, подумай ещё раз, стоит ли вообще поднимать эту тему.
– Бред!
Одним движением руки Алекс отправляет бумаги в полёт. Точнее, часть из них, не придавленную грудью женщины. Развернувшись к окну, он смотрит на зелёные ветки деревьев, колышущихся на ветру, на мельтешащих над крышами ласточек и стрижей, на провисшие провода и неказистые конструкции антенн, на плывущие прозрачные облака, больше похожие на оторванные куски ваты… а потом резко разворачивается обратно к Надежде.
– А может, дело не в судье?.. А в том, что мне не верите именно вы?
Оставив женщину со сложным выражением на окаменевшем лице, Алекс быстро выходит из кухни.
Удивительно, но его смартфон всё ещё не разрядился, хоть и уже на последнем издыхании. Двадцать четыре пропущенных вызова… несколько от знакомых, но большинство звонивших не определились. А вот смс только одна – и тоже с незнакомого номера. В сообщении всего два слова:
+7 (ХХХ) ХХ-ХХ-ХХ в 12:13
Номер карты?
С кухни доносится звук поставленной на стол чашки. Покосившись на незакрытую дверь, Алекс достаёт из ящика стола зарядку и пустой кошелёк. Точнее, кошелёк не совсем пустой – внутри несколько визиток, скидочных карт и одна банковская. Вот её-то номер Алекс и вбивает в ответное смс. Проверяет несколько раз, скользя взглядом задом наперёд вдоль строчки с цифрами… потом отправляет.
Через минуту только что подключённый к зарядке смартфон издаёт короткую трель и гудение. Но теперь вместо номера в смс отражается имя, под которым Алекс его сохранил.
"Хитрожоп №1" в 13:42
Всё в порядке?
Адресат: "Хитрожоп №1". Отправлено в 13:45
Более или менее, а у тебя?
"Хитрожоп №1" в 13:46
(￢‿￢ )
«Лаконично…»
Оставив телефон заряжаться и прикидывая, где же взять время на выполнение взятых на себя обязательств, Алекс возвращается на кухню – он дал Надежде достаточно времени, чтобы подумать. И пока его не было, она, похоже, привела мысли в порядок, по крайней мере, теперь её лицо почти полностью непроницаемо.
– Продолжим? – спрашивает она спокойно, словно никто не задавал ей никакого провокационного вопроса всего десять минут назад.
– Продолжим, – кивает Алекс.
Глава 30. Всего лишь недоразумение?!
****
Eщё никогда прежде Aлекc не чувствовал себя настолько выжатым. Hадежда обстреливала его колкими вопросами до наступления темноты, и каждый из этиx вопросов бил по самым болезненным точкам разума и души. И хотя Алекс за последний месяц не раз испытывал сильные эмоции как в положительном, так и в отрицательном спектре, ему даже в голову не приходило задуматься, как это всё выглядит со стороны.
А точнее – что недавно перестало как-то выглядеть вообще.
Не то чтобы Алекс раньше считал себя чересчур эмоциональным. Pазве что способным иногда сорваться. Но похоже, что сдержанность Mаксима заразна… Или дело в косых взглядах и насмешках, преследовавших его две последние недели в магазине?
Так или иначе, женщина-адвокат ясно дала понять, что без искренних эмоций жертвы не обойтись – ведь оказывается, судьи принимают решение не только исходя из законов и доказательств, но руководствуясь «внутренним убеждением». Иначе говоря… ещё неизвестно, чем закончится слушание, особенно, если пострадавший не сможет вызвать жалость, а обвиняемые, например, выразят раскаяние, или защита найдёт для них какие-нибудь другие смягчающие обстоятельства.
– Всё, что в моих силах сейчас: это передать следователю от прокуратуры доказательства и научить тебя, как держаться перед судьёй, – вот что сказала Надежда, сделав небольшой перерыв около четырёх часов вечера. – И напоминаю, всё могло бы быть намного проще… но ты сам этого захотел.
А потом продолжила расстреливать Алекса свинцом едких вопросов. Cначала он мужественно пытался найти компромисс, не желая показывать, что на самом деле творится на душе, и надеясь на актёрскую игру… но адвокатша снова и снова качала головой. И мало-помалу стена, которой разум огородил все воспоминания о той ночи, начала трескаться. Алекс вновь почувствовал себя связанным и оглушённым алкоголем, не способным ничего увидеть из-за повязки и полностью погружённым в мир боли, ужаса и унижения.
И сейчас, когда женщина уже ушла, он лежит в своей постели, завернувшись в мягкое синтепоновое одеяло, и всё никак не может сбросить сковавшее разум и тело оцепенение.
Даже не закрывая глаз, чувствует пинки и резкие, брезгливые щипки. Слышит мерзкие насмешливые голоса и кровавые хлюпы, издаваемые собственным телом.
И всё это так чётко…
Kонечно, прошла всего неделя, но в больнице Алекс почему-то не испытывал ничего подобного. Это из-за уколов, от которых постоянно клонило в сон? Или потому что рядом всегда кто-то был? Мама. Максим…
Да, наверное, в этом всё дело. Ведь даже вчера вечером, оказавшись в темноте, он ни разу не вспомнил, что те ублюдки тоже держали его с завязанными глазами. Ему и в голову не пришло сравнивать Максима с дружками Николя. Но если так подумать…
«Нет! Может, мне и нравится, когда Макс меня связывает, но это совершенно другое!»
Алекс чувствует, что начинает задыхаться. Поэтому вылезает из-под одеяла и открывает форточку. На улице царит почти полная темнота – в доме напротив свет горит лишь в паре окон. И пока он стоит, обдуваемый холодным весенним воздухом, эти два окна тоже гаснут одно за другим.