Радужка у Григория оказывается светло-карей, почти медовой, а взгляд, вернувшийся к Алексу – на удивление тёплым. В последнее время никто не смотрел на него так открыто и без малейшей тени осуждения или жалости. Даже Макс.
– Господин Астеньев, вы не будете против поболтать немного наедине?
– Мой клиент не будет ни с кем говорить без своего адвоката, – выступает вперёд Надежда, недвусмысленно загораживая собой всё ещё сидящего за столом Алекса. И этот её категоричный тон…
«K чёрту, мне некогда».
– Извините. Если вопрос решён, я бы хотел уйти, – под противное скрежетание ножек о пол Алекс отодвигается от стола вместе со стулом, встаёт и почти уже направляется к выходу, но передумывает и оборачивается. – Вы случайно не знаете, в какой именно больнице лежит моя мать?
– Случайно знаю, мм-мм-мм… – ничуть не удивлённый вопросом, задохлик расслабленно откидывается на спинку стула. – А вы обещаете подумать о нашем предложении, если я поделюсь этой информацией?
Алекс опирается на стол сжатым кулаком и медленно переводит тяжёлый взгляд на немногословную рыжуху.
– Это шутка такая?
– Ох, вы меня не так поняли, – ещё шире щерится помесь человека с кузнечиком. – Конечно, я не стану ничего скрывать: ваша мать лежит в ЦГБ. Просто имейте в виду, что у вас ещё есть шанс изменить своё решение.
– Спасибо.
Алексу требуется вся его новоприобретённая сдержанность, чтобы произнести это слово без желчи и сарказма. Обойдя Надежду, он уже подходит к двери, как вдруг за спиной раздаётся:
– Подождите, Астеньев, мне всё же хотелось бы пообщаться с вами сегодня.
– Пообщайтесь с моим адвокатом, – бросает Алекс, не оборачиваясь. – А мне нужно к матери.
– Tо есть, вы не хотите знать, что именно с ней случилось?
«Случилось?..»
В голосе мужчины всё ещё слышна теплота и даже забота, но уже с примесью удивления и нетерпения. Алекс сжимает ручку двери и даже нажимает на неё… однако не спешит открывать. Он пытается заставить себя успокоиться и подумать, но мыслям тесно в голове, заполненной злостью, страхом и беспокойством.
Кто-то подходит к нему. Надежда.
– Я отвезу тебя.
Распахнув перед ней дверь, Алекс замечает плотно сжатые губы женщины и выступившие на виске бисеринки пота…
«Да она сейчас нервничает даже сильнее, чем вчера. Неужели, этот мужик так опасен? Но он совсем не похож на двух других мерзавцев…» – озадаченно обернувшись, Алекс снова натыкается на тёплый взгляд медовых глаз. Зализанные назад светлые волосы придают мужчине щёгольский вид, делая его совсем не похожим на чиновника. – «Кто он? Если тот задохлик – адвокат защиты, а рыжуха – судья, то Григорий, наверное, следователь от прокуратуры? И у него есть информация о маме… Конечно, всё можно узнать в больнице, но…»
– Хорошо.
Уже вышедшая в коридор Надежда резко оборачивается на звук его голоса. Но вместо обычного: «Уверен?» – лишь прищуривает глаза. Побелевшие губы двигаются, словно она хочет что-то сказать, но в конце концов просто отворачивается и молча удаляется по коридору. Алексу такое поведения кажется несколько странным для адвоката, но как для женщины… наталкивает на определённые мысли. Впрочем, сейчас у него есть о чём подумать и кроме этого.
– В таком случае, прошу в мой кабинет, – Григорий уже успел подойти к Алексу, и теперь придерживает дверь над его головой, пропуская вперёд. И надо сказать, что ростом этот блондин лишь немного уступает Максиму.
Кроме того, у них есть ещё что-то общее… едва уловимое.
Снова отбросив посторонние мысли, Алекс перешагивает порог и через пару шагов останавливается, не зная, куда идти дальше, но ранее придерживающая дверь рука уже опускается на плечи и подталкивает в направлении, противоположенном тому, куда ушла Надежда.
– Нам на пятый этаж.
В мягком голосе не слышно фальши. Но Алекс всё равно ускоряет шаг, высвобождаясь из-под твёрдой руки – впрочем, та без всякого сопротивления послушно соскальзывает с плеч.
Перед выходом на лестницу, Григорий его обгоняет, и поднимаясь следом, Алекс изучает треугольную спину в светло-сером пиджаке. Хотя цвет почти такой же, как и у пиджака Алекса, материал и покрой заметно качественнее. Но это не особо бросается в глаза – в отличии от выглядывающих из-под рукава наручных часов. Кажется, у директора магазина такие же, с причудливым циферблатом, строгим, но стильным. И если глаза Алекса не подводят – часы эти золотые.
«Он тоже будет убеждать меня принять компенсацию и отказаться от обвинений?.. Ну пусть попробует.»
Удивительно, но кабинет, в который Григорий приводит его, выглядит не намного лучше, чем та подсобка в ментовском участке, где Алекс разговаривал с попавшим в обезьянник Жекой, разве что деревянный стол не укрыт газетой и не видно советских гранёных стаканов. Да и мебель в целом новее, папки в шкафах расставлены по цветам и размерам, а в углу даже стоит кулер с почти опустевшей бадьёй наверху.
– Хочешь пить? – почему-то переходит на «ты» Григорий, уже вытащив из длинной стопки один одноразовый стаканчик и подставив его под маленький кран.
– Не откажусь.
Приняв полный стакан, Алекс делает маленький глоток, не сводя глаз с хозяина кабинета, пока тот прислоняется к своему столу и в свою очередь внимательно смотрит на него. Но уже серьёзнее и твёрже, чем раньше.
– Если рассчитываешь, что Зотов поможет тебе справиться с нашим местным олигархом, то брось это.
Даже маленький глоток заставляет Алекса поперхнуться. Вода выплёскивается из тонкого стаканчика, стоит его немного сжать.
– Откуда…
– Я знаю про тебя всё.
– Разве вы получили документы не только сегодня утром?
Мягкая снисходительная улыбка вдруг показывает неожиданную глубину стоящего перед ним человека. Всего одного этого легкого движения губ оказывается достаточно, чтобы Алекс понял – Григорий «официально» получил документы сегодня, но узнал о самом деле гораздо раньше. И о том, что его пригласили на встречу позже на полчаса, тоже был в курсе заранее. Продемонстрированная же совсем недавно «мягкость» и «теплота» – не более, чем искусная игра, и всё же, Алекс почему-то совсем не чувствует неприязни. Только настороженность.
– «Наш олигарх» – это Виталий Голова? Бывший мэр?
Мужчина в ответ кивает, довольно изящно склонив голову. Возникает даже подозрение, что он специально рисуется… но для чего?
– Твой адвокат слишком сильно полагается на авторитет Юрия Зотова. Но она забывает, что его влияние довольно специфично, и если Зотов ещё может выделить какие-то ресурсы ради сына бывшей подруги, то вряд ли решится столкнуться лбом с кем-то из мира политики. Поэтому, даже если сейчас она поддерживает твой отказ принять компенсацию, чуть позже, посоветовавшись с Юрием Васильевичем, совершенно точно изменит свою позицию.
«А он действительно знает всё.»
– То есть, я должен просто сдаться?
Алекс пока не готов пойти на попятную. Столько людей поддержало и помогло ему… сам он прошёл через многое, прежде чем обрести хоть какую-то уверенность в себе… и что теперь получается? Все эти трепыхания были напрасными?
Допив воду из стакана, Алекс яростно сминает его и бросает в мусорку. И даже попадает с расстояния в почти три метра. Потом отступает к двери.
– Ты понимаешь, к чему уже привело твоё упрямство? – снова останавливает его всё тот же голос с ноткой теперь уже осуждения. – Или думаешь, что твоя мама попала в больницу просто так?
– Что… что с ней произошло?
Алекс бессильно прислоняется к двери за спиной. В ответ Григорий отталкивается от стола, обходит его и усаживается на мягкий офисный стул. Щёлкает пару раз мышкой, глядя в белую коробку давно устаревшего монитора, и неожиданно начинает монотонно зачитывать вслух:
– Одиннадцатого мая две тысячи девятнадцатого года, в двадцать часов и десять минут гражданка Астеньева Антонина Сергеевна, в дальнейшем именуемая «потерпевшей», была обнаружена в подземном переходе на улице Старовойтово гражданкой Семенной Анастасией Фёдоровной, возвращавшейся из супермаркета «Пятёрочка», в бессознательном состоянии. Врачи вызванной скорой установили у потерпевшей признаки сердечного приступа, вероятно приведшего к головокружению и падению, в результате которого потерпевшая потеряла сознание и сломала руку. После прибытия скорой в Центральною городскую больницу, потерпевшую отправили в травматологическое отделение, но в связи с выявленной опасностью развития повторного приступа, её перевели в кардиологическое отделение. После осмотра вещей потерпевшей, а так же оценки её состояния, врачи предположили, что имело место ограбление, повлёкшее за собой сердечный приступ. В связи с этим о происшествии было сообщено в охранительные органы. Прибывший следователь опросил пришедшую в сознание потерпевшую, и она подтвердила, что действительно имело место нападение с целью ограбления. Напавший угрожал потерпевшей оружием, описанным потерпевшей как длинный и широкий нож. Сам напавший скрывал своё лицо чёрной лыжной маской, поэтому потерпевшая не смогла описать его внешность, но рост и комплекция, по её словам, соответствующий взрослому мужчине в возрасте от тридцати до сорока лет. Напавший вырвал у неё пакет с продуктами и начал требовать кошелёк. Несмотря на то, что потерпевшая не оказывала сопротивления и не предпринимала никаких попыток убежать, напавший продолжал действовать грубо, постоянно демонстрируя оружие и угрожая расправой. Получив кошелёк, он не удовлетворился этим и начал срывать с неё украшения (а именно золотые серьги и цепочку). Потерпевшая лишилась сознания, и только придя в себя в больнице, обнаружила также пропажу сотового телефона (полный список с оценкой похищенного прилагается ниже)…