Вы думаете, он сдался? Болт вам всем! Сдался… Он просто временно расслабляется, чтобы завтра с новыми силами заняться решением своих проблем. Есть еще ходы в запасе, сохранились еще связи, завтра он их детально обдумает и составит план действий. Интересно, что скажут эти сволочи Кечин с Огульновским, если он, Абдулов, заявится прямо к Бреусу? И Бреус его примет, обязательно примет. Он не раз готовил с ним интервью для «Вызова времени» — в те времена, когда его шеф и Бреус были заодно (позже, когда они разошлись из-за одной приватизационной сделки, интервью с Бреусом никогда больше не появлялись в эфире восьмого канала), и сохранил с ним прекрасные отношения. Можно представить, какие у них будут рожи… А Бреус в отличие от Огульновского и особенно от Кечина понимает, что таланты надо ценить и беречь. Вокруг Бреуса сейчас собирается новая информационная империя, и Абдулову в ней местечко обязательно найдется. И местечко не последнее. Так что причин для беспокойства никаких.
Абдулов клюнул носом в рюмку. Кто-то чувствительно толкнул его под руку, усаживаясь рядом на высокий стул. Он покосился — блондинистая девица оправляла у себя на коленях складки короткой юбочки. Ой, да мы скромницы! Заговорить с ней, что ли? Нет, неохота. Надоели эти дурешки, не до них. Топить проблемы в спиртном и объятьях шлюшек — это путь слабаков, подумал Абдулов. Его сильно качнуло в сторону девицы, он едва не боднул ее в живот. «Сорри», — буркнул он, с трудом распрямляясь и удерживая равновесие и скроив гримасу в попытке обаятельно улыбнуться. Та в ответ с готовностью продемонстрировала хорошую работу своего стоматолога.
И с Алинкой все наладится — завтра же. К черту, развестись с Ниной, Алинку под венец — и все! И все проблемы! Начать новую жизнь…
— Аркадий Николаевич! — Абдулову захотелось протереть глаза — вместо блондинки по правую руку откуда-то образовался мент. Все вокруг Абдулова колебалось, вертелось, кружилось, мент тоже не мог устоять на месте — качался то право, то влево, постоянно отпихивая от себя ту самую короткоюбочную девицу.
— Что? — стараясь не разевать широко рот, отозвался Абдулов. Он боялся не сладить со своевольными челюстями, которые сегодня двигались сами по себе. У него получилось: «Шт?»
— У меня для вас новость, — сказал мент и остановил руку Абдулова, которая снова потянулась к бутылке, прижал ее к стойке. — Мы раскрыли убийство вашего друга Олега Лосского.
— В самом деле? (В смэм дле?) — переспросил Абдулов.
— Да, — подтвердил Костов. — И вы нам в этом ни капельки не помогли. Более того — старались помешать и ввести в заблуждение.
— Я? — удивился Абдулов. — Я ничего не старался…
— Почему же вы тогда не сказали нам, что встретили убийц, когда они выходили из лифта на шестнадцатом этаже, переговорили с ними и отослали их на балкон к Лосскому?
Абдулов смотрел тупо и ничего не отвечал.
— Почему не рассказали, как их зовут, от кого они? Как вы могли молчать? Ведь он ваш коллега, друг, близкий человек вашей возлюбленной Алины Соховой, — продолжал Костов.
— Да вы что! — с трудом заворочал языком Абдулов. — Как я мог сказать! Мне угрожали, меня запугали, мне в то же утро домой звонил Беспанов. Вы знаете, кто такой Беспанов? Эт стршный члавек… Он из меня отбивную сделает! В бетон закатает, в Гудзон с тазом на ногах выкинет! Он — олигарх, коррупционер, глава ОПГ, кровопийца, мафиози… Бабник еще. У него с клыков яд капает… Обратите внимание на фамилию — Беспанов, Бес-панов, Бес Панов, словом, Бес… Вы поняли меня? Он сказал: забудь, что ты ночью моих видел, иначе хуже будет. Вы думаете, я не мучился, не переживал из-за Олежки? Я им дорожил. В нем было что-то непостижимое. Я ему всегда завидовал. Не верите, что я мог завидовать, потому что у меня все есть и нет поводов для зависти? А я завидовал — он меня подавлял своей безмятежностью, независимостью. Он ничего не делал для того, чтобы с ним считались. Но почему-то был значителен сам по себе. Волосы до плеч распустит — Тарзан недоделанный! Девки с ума сходят, а ему по барабану. С ним невозможно было не считаться. Мы несколько раз стояли на грани разрыва, но я не мог его отпустить, не мог с ним расстаться. Не он со мной, он все, что угодно, мог. Я не мог расстаться — с ним. Вот как жизнь развязала… Его убрала и Аленку в мои объятья затолкала окончательно. За что? Я и думать не думал.