«Мама никогда не разговаривала со мной о сексе, — рассказывает Линди, тридцатитрехлетняя ассистентка зубного врача из Трентона, штат Нью-Джерси. — Все, что она говорила, так это о долге, который каждая жена должна выполнять перед своим супругом без какого-либо неудовольствия. Иногда мне становилось грустно, что я появилась на свет в результате выполнения супружеского долга, а не была плодом любви.
Мне понадобилось десять лет, два мужа и пять лет обследований, чтобы понять, что мои сексуальные чувства не были одержимыми, сверхъестественными или извращенными. Мне хотелось заниматься любовью каждый день. Я постоянно думала о сексе. Я имею в виду не сам по себе половой акт, а то, что ему сопутствует: ухаживание, флирт и роман.
Мне кажется, я была похожа на вулкан, которому сказали, что извергаться он не может. Но однажды я наконец-то поняла, что это не было ненормальным, что извержение — это неотъемлемое качество вулканов, и после этого произошло мое извержение, которое принесло мне столько радости, сколько я не испытывала за всю свою жизнь».
Анна-Мария, менеджер аптеки в Чикаго, штат Иллинойс, рассказывала мне: «У моей мамы был богатый жизненный опыт. Она была женщиной широких взглядов и рассказывала мне все, что знала сама. Мне кажется, что единственное, чего она не учла, так это то, что мой первый возлюбленный относился к тому типу мужчин, которым секс нужен один раз в неделю — каждое воскресное утро, перед завтраком — и которые шарахаются от каких бы то ни было незначительных вольностей, как, например, вместе принять душ или же заняться любовью перед камином.
Он никогда бы не позволил мне ходить по квартире обнаженной! Я любила его и поэтому не уходила от него. По меньшей мере думала, что люблю. Но я ни разу не испытала с ним оргазма, и после двух лет совместной жизни он начал давать мне понять, что я какая-то грязная нимфоманка и что моя семья похожа на Сэндстоун или что-то в этом роде». (Сэндстоун — это созданное в Калифорнии в 70-х годах сообщество, проповедующее свободную любовь.)
Затем была Дженифер, двадцатидвухлетняя стюардесса из Сиэтла, штат Вашингтон: «Я уже с двенадцати лет интересовалась сексом и мальчиками. Я прочла все грязные сцены в новеллах Юдит Кранц: шоферы, занимающиеся любовью со своими хозяйками, и тому подобное. В мечтах я встречала незнакомых мужчин на вечерних приемах или автобусных остановках и отдавалась им в гостиничных номерах. Моя любимая фантазия была о том, что я купила конюшню. Там работал очень красивый и стройный, но угрюмый конюх. Однажды, когда я была на сеновале, он схватил меня, задрал платье и начал заниматься со мной любовью. Я ложилась на спину и потихоньку поднимала платье, представляя, что это делает конюх. Я придумала ему имя Дэвид; когда моих родителей не было дома, я разговаривала с ним вслух. Вы знаете, фразы типа: «Дэвид, ты не смеешь меня целовать! О, Дэвид, убери руку с моего колена! О, Дэвид, ты не смеешь так дотрагиваться до моей груди!». Я просовывала руку в бюстгальтер и сдавливала свои соски, представляя, что это Дэвид. Затем я натягивала вверх трусы, так, что они врезались между ног, и говорила ему, что не хочу заниматься с ним любовью; но каждый раз, когда я натягивала трусики вновь и вновь, я испытывала очень большое возбуждение. Мои трусики становились влажными, но я все натягивала и натягивала их, пока они целиком не оказывались в моей промежности. Затем легкими касаниями кончиков пальцев я ощупывала разбухшие половое губки, ощупывала влажные волосы на лобке, как глубоко впились в меня мои трусики. В моем представлении это был Дэвид, он ощупывал меня изучая. Он был сильным и грубым, но когда он трогал меня, то всегда был очень нежным. Он клал руки мне на трусики и снимал их с меня, скатывая их по бедрам. Затем он ласкал меня еще немного… очень медленно, возбуждая самого себя. Одновременно он ласкал мою грудь и сдавливал соски. Мне всегда нравилось, когда во время полового акта ласкают мою грудь… Вы бы ужасно удивились, узнав, как много мужчин забывают про вашу грудь после того, как сняли с вас трусы. Сначала я массировала соски лосьоном для тела, но затем пыталась ласкать их, применяя слизь из влагалища, и это меня ужасно зажигало. Потому что я представляла, что это делает Дэвид — гладит мне влагалище, а затем влажными и скользкими пальцами теребит мои соски.
Я никогда не мастурбировала ничем, кроме пальцев. Я научилась вводить в промежность большой палец левой руки, а указательный вводила в задний проход. Среднем пальцем правой руки я быстрыми и легкими движениями ласкала клитор. Когда я первый раз это попробовала, то даже не знала, что такое клитор. Мне было где-то около тринадцати. Но я считаю, что я узнала очень многое о себе с точки зрения сексуальности, когда трогала себя пальцами. Я встречала девочек, которые говорили, что у них никогда и в мыслях не было себя трогать, не говоря уже о том, чтобы мастурбировать; но я думаю, что то, что они говорили, — это одно, а чем занимаются наедине с самими собой — это совершенно другое.
Я продолжала мастурбировать довольно часто лишь только потому, что мне это нравилось и для сексуального расслабления, в частности когда я нахожусь в длительной поездке и ночую в гостинице. Я больше не мечтала о Дэвиде-конюхе, вовсе нет. Но меня вновь и вновь одолевали мечты о незнакомом мужчине, с которым мы выходим вечером из дома, а на мне ничего нет, только туфли на высоких каблуках, нитка жемчуга и меховая шубка. Мы сидим в одном из богатых ресторанов, и шуба приспадает с меня, она ничего не открывает, но всем присутствующим, кто смотрит на меня, становится ясно, что под ней я совершенно голая.
В подростковом возрасте я была абсолютно уверена, что я нимфоманка. Мое сексуальное желание было настолько сильным, что я не в состоянии была остановиться. Потом мы переехали в лучшее место, где я познакомилась с целой группой из шести или семи девчонок, которые были увлечены мальчиками в такой же степени, как и я. Мы обычно встречались у кого-нибудь дома и обсуждали, что ощущает женщина во время полового акта и что при этом испытывает мужской член. Все мы стремились выйти замуж, чтобы заниматься сексом. Из этого вы можете сделать вывод, насколько невинны мы были — мы думали, что для этого необходимо выйти замуж!
Мы воровали порнографические журналы у брата одной из подруг, который дюжинами держал их спрятанными в туалете, думая, что об этом никто не знал. Мы читали напечатанные в них истории вслух — вот, например: «Он воткнул свой огромный член в ее приоткрытый рот, и она с такой жадностью набросилась на него, как будто не ела и не пила целую неделю». Мы начинали с того, что запускали наши ручонки в трусы, пока читали журналы, но по прошествии времени мы перестали стесняться друг друга и обычно раздевались и мастурбировали в открытую.
Мне вспоминается один летний полдень, когда мы вшестером собрались вместе. Я лежала на кровати, а Кейт читала сексуальную историю под названием «Полночная похоть», которая претендовала на классику. Это была история про двух девушек, которые занимались любовью с мужчиной по имени Тэд. Они заканчивали половой акт тем, что одна сосала мошонку, а другая — его член.
Это была невероятно эротическая история, и пока Кейт читала ее, мы все действительно возбудились. Анна гладила себя, крепко сжимая бедра, громко постанывая. Я лежала с закрытыми глазами, широко раздвинув ноги, и очень быстрыми движениями массировала клитор. Я очень живо представила себе двух девочек, лижущих, сосущих и гладящих пенис Тэда, прямо как будто я находилась с ними в одной комнате. В истории описывалось, как его член становился все больше и больше во рту у девушки и она могла вдыхать его запах и ощущать его вкус.
Кейт продолжала читать, когда я почувствовала вдруг, что кто-то гладит мои органы, я ощутила чужие пальцы на мне. В удивлении я открыла глаза и увидела, что это была Шейла… это была рыжеволосая девочка из дома напротив. Она была очень хорошенькой, у нее были волнистые светло-рыжеватые волосы, светлая кожа и большие белые груди с темными сосками — предмет моей зависти. Даже на лобке ее волосы были такие же светло-рыжеватые. Светло-рыжие волосы и розовые половые губы. Они дисгармонировали!