— Если ты не заметил, тут некуда деться, — с сарказмом констатирую я и демонстративно окидываю пространство.
— Просто не лезь!! — рычит рыжий.
Я отодвигаюсь, насколько возможно, Свот бережно кладет Миху, сам нависает сверху и целует. Блядь! Это лучше порнухи! Это крышесносно!
Смотреть, как сильное мускулистое тело, накрывает более хрупкое и изящное. Как кожа трется о кожу и члены у обоих истекают смазкой. Как рыжий раздвигает коленом точеные бедра, выдавливает смазку на пальцы и проникает ими в своего любовника. И ответный стон-вздох из полуоткрытых коралловых губ. Быстрые поцелуи по плечам и груди и ритмичные движения пальцев, ласкающие внутри податливое тело.
Сергей отдался процессу полностью, ему важно доставить удовольствие, щеки раскраснелись, кожа порозовела, губы влажные от поцелуев. Согрелся...
А я перегрелся... в паху раскручивается тугой узел возбуждения, член болезненно ноет, и я начинаю себя поглаживать, продолжая смотреть на великолепное зрелище.
Свот перестал облизывать Михаила, придерживает за талию одной рукой, а второй, направляя, проникает в ангела мееедлеееенно. И тело, бывшее безвольным, дергается, бедра сжимаются на талии рыжего, спина выгибается, а серые глаза широко распахиваются в изумлении, из приоткрытых губ слетает горловой протяжный стон, заставляя волосы на моем загривке встать дыбом, а член конвульсивно дернуться.
Это музыка наслаждения, страсти и удовольствия...
Метаморф что-то шепчет успокаивающее, склоняясь над сероглазым, занавешивая свое лицо рыжими прядями, изящные руки немедленно вцепляются в его плечи, притягивая.
Мих еще не наткнулся на меня глазами, хорошо. Отвлекай его подольше, ящерица. Мне будет больно увидеть в его глазах страх или отвращение, но закрыть глаза я не в силах. Не могу я отказаться от вас ребята, вы показываете мне, что-то такое... чего я никогда не видел в своей жизни.
Кровь кипит во мне, но я сдерживаюсь.
В свои двадцать девять я трахался как-то не так. Хотя нет. Я именно трахался. Получал удовольствие. Занимался сексом. Но не любовью... И теперь передо мной наглядный пример огромной разницы между этими понятиями.
Сглатываю ком в горле, но нет. Я досмотрю все до конца...
Михаил
Я очнулся внезапно, от острой неги, разлившейся по всему телу. Сергей обнаженный склонялся надо мной с горящими глазами, проникал в моё тело, медленными толчками. Я не понимал ничего, было тепло, плохо видно, конечности плохо слушались. Я уцепился за Свота, как за самый осязаемый якорь, замычал в требовательные губы, вдруг осознавая, что мы занимаемся любовью. Меня накрыла волна его желания, нежности, отступающего страха, беспокойство тонкой пленкой плавало на поверхности его чувств.
— Рыжииий?..
— Все хорошо, ангел мой... — шепот, сквозь поцелуи. — Надо было тебя согреть, все хорошо. Так надо милый, мой... нежный. Не бойся ничего.
Я сгорал в его объятиях, не мог сдержать стоны. Зрение выхватило фигуру рядом. Рысь. Я почти запаниковал, но ощутил его эмоции: желание, зависть, наслаждение, печаль. Он жадно впитывал наш образ, наблюдал с упоением, облизывая губы и ласкал себя рукой. Я зажмурился, стыд заполнил душу. Сергей прижал меня к себе теснее.
— Не думай ни о чем Мих, пожалуйста. Он ничего не сделает. Прости, прости... так надо, — сбивчивый шепот мне в шею, и безжалостные движения подводят меня к грани наслаждения.
Нет сил анализировать, думать. Могу только чувствовать. Впиваюсь губами в губы ящерицы, засасываю яростно, лаская языком, язык, стараясь избежать клыков. Я взорвусь сейчас! Член трется о пресс рыжего, мучительная ласка.
— Сеееерёёёжааа! — выстанываю с закрытыми глазами выгибаясь в сильных руках, оргазм лавиной омывает тело. Сокращаю внутренние мышцы и слышу стон метаморфа над собой, внутри обжигает его семя, а сознание фиксирует еще одну вспышку блаженства. Мы все трое обкончались. Дьявол! Стыд какой... заниматься любовью при третьем...
Лежу, сверху Сергей тяжело дышит. Рядом Рысь, вальяжным кошаком растекся, втирая свою сперму в кожу. Глаза у него пьяные с дьявольскими огоньками. РРРРРррр...
— Ребята, на вас смотреть и никакой порнухи не понадобится! — ехидно тянет Вардо, довольно скалясь.
Рррррр...
— За просмотр деньги платят! — голос у меня хриплый, а тело расслабленно.
— Чего? Да это вы мне приплачивать должны! Скажи спасибо, что не присоединился!
Свот напрягся.
— Спасибо, — совершенно серьезно благодарю, смотря в карие глаза. — Я вообще, надеюсь, что весь устроенный спектакль был необходим.
— Тебя согреть надо было срочно. Помнишь, как тонул?
Я вздрогнул, в голове пронеслись все события неудачной посадки.
— Оригинальный способ... — проворчал я.
— Не привередничай, — Ижени взлохматил себе волосы. — И вообще парни, пришло сообщение на ком, нас спасут через четыре часа. Сушилок осталось часа на два. Использовать их надо с перерывами.
— Что предлагаешь? — Метаморф плавно перетек набок, прижимая меня к себе.
— Греться втроем. И не сверкай глазами! Просто тесно лежать под термотканью. Миха посередине, мы по бокам.
Сергей вопросительно посмотрел на меня. Черт с ними! Мы же команда.
— Ползи сюда, — я призывно похлопал ладонью рядом с собой. Вардо не заставил просить себя дважды. Прижался грудью к спине, так что я почувствовал все изгибы. — Только никаких поползновений! Скручу в бараний рог Силой, а Сергей мне поможет. Правда?
— Всенепременно! — обнажил клыки метаморф. — Если надо, даже яда не пожалею, парализующего.
— Я буду паинькой! Обещаю, — а сам зарывается носом мне в волосы, и тянет от него такой печалью и тоской, осознанием. Вот блин... все он понял, и про любовь нашу с Сергеем, и то, что он третий лишний, и что чувство его останется безответным с моей стороны. Друг он мне, не больше и не меньше.
Вардо
Спасли нас по графику. Вертолет прилетел, а мы уже все одеты и приведены в приличный вид. Я буду вспоминать эти четыре часа всю жизнь. Лежа в палатке, так близко от двух любовников я все для себя решил.
Контракт на службу заканчивается через месяц, и я не буду продлевать его. Оставаться с парнями себе дороже. Я не сопливая барышня и все понимаю, но видеть их вместе будет невыносимо и может сказаться на работе, а это чревато последствиями. Смертельными.
Меня не хотели отпускать со службы, но запретить не смогли. Последние сборы, все вещи в спортивной сумке, без комбеза непривычно легко. Выхожу к трапу катера, что должен увезти меня с базы в мирную жизнь.
Стоят. Оба. Подхожу.
— Не передумаешь? — Свот смотрит серьезно. Хороший ты парень Сережа, такой и нужен моему ангелу.
— Нет. Бывайте парни, — пожимаю руки, задерживаю в своей лапе хрупкую кисть, наклоняюсь к Михе и целую в щеку, с удовольствием наблюдаю растерянность в серых глазах. Шепчу: — Спасибо за мою душу, Михаил.
Он улыбается, искренне, светло. Проводит ладонью по щеке.
— Не пропадай с горизонта, Рысь. Звони. Пиши.
— Ага. Эсемески! — я рассмеялся. — Пока, голубки!
— До встречи, Вардо, — машет ящерица, я смотрю на них с борта катера. — Удачи в новых начинаниях.
Всенепременно, Сергей. Я начну строить свою жизнь по-своему ни на кого не опираясь, я никому ничего не должен. Я, наконец, свободен.