— Знаю, что не любишь вечеринки, — Свот навис сверху, сверкая синими глазами. Вот дылда, под два метра, а гибкий и быстрый как змея. Опасный. – Но сегодня днюха у Сони. Нельзя пропускать, девчонка обидится, она ведь к тебе неравнодушна.
Я поморщился.
— Разве я давал повод?
— Не будь скотиной, Мих. Посидишь полчасика, выпьешь рюмку за здоровье и свалишь в свою кладовку с книгами.
— Я не пью.
Свот нехорошо прищурился.
— Я налью тебе апельсинового сока.
— Не люблю апельсиновый.
Рыжая дылда выругалась витиевато, на бледной коже четче проступили веснушки, зрачки сузились, а ядовитые клыки вылезли наружу. Он метаморф, одна из форм, ядовитая ящерица. От его укуса нет противоядия. Антидот может выработать только сам и ввести его, укусив повторно.
— А какой любишь? – ласково протянул он, склоняясь, почти касаясь моего лба носом с горбинкой.
Знает, что трогать меня чревато последствиями, но доставать не перестает.
— Гранатовый, — припечатываю, зная, что в баре его дефицит, но я действительно люблю этот сок.
— По рукам, как раз припас для тебя бутылку, — ухмыляется клыкастый монстр и отстраняется. Капля яда с кончика его зуба падает на обивку кресла возле моей руки и прожигает дырку.
Я поднял бровь осуждающе, неужели так взбесил?
Вздыхаю и иду за ним. В баре много народа. Белокурая девушка с внешностью модели пьет шампанское. Соня, как всегда, сногсшибательна, но не для меня. Сажусь рядом со Свотом, провозглашаю тост за именинницу, улыбаюсь. Шампанским лишь смачиваю губы. Вокруг шум, звон бокалов, веселье, радость, чуть белой зависти летает в воздухе.
Желание мужчин окрашено легкой похотью. Праздник в самом разгаре, стараюсь закрыться от эмоций, слишком много народа. Метаморф заботливо подливает гранатовый сок. Публика разношерстная, многих знаю, с Соней пересекались на парочке заданий. Она телепат и ясновидящая. По настоящему я знаком только со Свотом, мы напарники и этим все сказано, хоть по характеру полные противоположности.
Вот сейчас Свот навеселе, берет гитару, бренчит песни. Голос у него сильный, глубокий, заслушаешься. Я остаюсь здесь дольше, чем хотел, за что и поплатился. Голова начинает болеть. Извинившись, покидаю ребят.
За углом, в коридоре, нагоняет рыжий.
— Ты чего, Мих? Тебе плохо? – Свот пытается заглянуть в глаза, но я опускаю голову.
— Да забей, все нормально. Иди, веселись дальше, а я к себе, — устало говорю, непроизвольно потираю ноющий висок. Опять не усну без таблетки.
Меня впечатывают в стену, крепко держа за плечи. Удивленно поднимаю глаза. Не ожидал такого. От него веет злостью и беспокойством, примесь обреченности…
— Ну почему ты такой всегда? Тебе ведь плохо, так и скажи! Обзови меня идиотом, что вытащил на вечеринку! Наори! Пошли на хер всех нас, с нашими попойками! Попроси помощи, когда тебе плохо!! – синие глаза так близко, веснушки темными пятнышками на лице. На кого ты злишься больше — на себя или на меня?
— Отпусти, Сергей, — называю настоящим именем и чувствую неожиданную боль, исходящую от напарника. Он разжимает руки.
— Какая же ты сволочь, Мих… Замороженная сволочь. Ты как ледышка непрошибаемая, даже в тепле не таешь… Тебе самому не холодно в гордом одиночестве?
Я поворачиваюсь спиной к человеку, которому не безразличен, и иду прочь. Ресницы намокают. Мне холодно, только я не знаю, как это исправить, душа замерзла. Ничего ты не знаешь, Сережа, я рядом с собой все вымораживаю, и тебе лучше держаться на расстоянии.
Вардо
Уже год прошел, как я не видел его и не увижу, наверное, никогда. Только рисунок на память остался.
Я уехал из города, поговорил с отцом, послал на хер весь семейный бизнес. Не моё это! Сидеть в душных кабинетах. Подергал за семейные связи, чтобы взяли в армию. Благодаря отличному здоровью и природной живучести, а также неплохому знанию рукопашного боя попал в школу для подготовки элитников. И начался ад. На грани возможности организма и психики. Тренировки, занятия, теория, практика. Полгода словно в дурмане, все лишние мысли вышибало напрочь.
Моё тело довели до возможного совершенства, отточили навыки стрельбы, владения холодным оружием, научили выживать в любых ситуациях. Не знал, кого из нас готовили, но получились настоящие монстры. Я с диким упоением ждал окончания тренировок. Через полгода начались настоящие задания, на первом же мы потеряли половину ребят и узнали, наконец, к чему нас готовили.
Псионики. Наша группа занималась их отловом или нейтрализацией. Военные уже давно следили за ними.
За следующие полгода я повидал психов всех видов и мастей, началась настоящая работа. Кровавая, мерзкая, но временами интересная. Мне не привыкать к грязи, я тварь живучая. Некоторых клиентов нейтрализовывали на месте, проще было убить, чем обезвредить.
И вот получаем приказ, военные начинают сотрудничать с правительственной организацией «Гефест». Мы поступаем в её распоряжение, как лучшие оперативники. Бля… чувствую задницей, работка предстоит горячая, ведь нас распределят в группу к пси-оперативникам.
Я скалюсь в довольной усмешке, сидя в каюте корабля, везущего нас на остров в штаб, и в очередной раз рассматриваю, уже потрепанный рисунок с Михаилом. Я не боюсь смерти, слишком многим задолжал на этом свете, расплатиться не смогу. Даже те жизни, что спас за это время, не искупят вины, за сотворенное в моей короткой жизни. Я хочу только одного — чтобы Он был счастлив, а для этого я должен сдохнуть. Осторожно провожу пальцем по нарисованному лицу. Подожди еще немного, Михаил, я осуществлю твое желание, ведь оперативники долго не живут.
====== Шаг 6 ======
Миша
У нас нововведение: прибывает группа военных, из них каждая наша двойка должна выбрать себе третьего человека. Теперь работать будем втроем, два псионика и один военный мудак, мешающийся под ногами. Что ж, посмотрим на этих гавриков.
— Свот, новоприбывшие сейчас в столовой? – мы шагаем рядом, нам не терпится увидеть военных.
— Должны быть там, — рыжий подмигивает мне, кладет руку на плечо. С недавних пор я позволяю ему прикасаться к себе, но только не к голой коже.
Мы входим в столовую вместе, длинноногий Свот и я, с макушкой ему по грудь. Похоже мы приперлись первыми. За столами сидят военные парни в спецовке. Все здоровые мордовороты со стрижеными затылками. Разговоры резко смолкли, восемь пар глаз внимательно уставились на нас.
Метаморф вальяжной походкой начал обходить ребят по кривой, рассматривая с усмешкой.
— Мда… знатное мясо нам привезли. Все такие упитанные…
— Заткни хлебало, псих, не то придется поучить хорошим манерам, — подает голос один и встает Своту навстречу.
Я каменею, сердце ухает в пятки.
— Ты?!! – сказал шепотом, но услышали все, даже в самых дальних углах помещения.
Я смотрел на Ижени Вардо, одетого в военные тряпки. Он изменился, стал мускулистее, сохранив грацию смертельно опасного животного. В зубах не прикуренная сигарета, все та же злая усмешка кривит губы, рука в перчатке без пальцев провела по ежику волос. Наши глаза встретились.
— Привет, не ожидал?
По мне вмазали его эмоции — недоумение, страх, обреченность, тягучая тоска, рвущая сердце. Не знал, что у Вардо есть сердце. И боль безысходности… Я закрылся от эмоций. Наша встреча для него тоже шок. Он изменился не только внешне, но и внутренне. Словно внутренний стержень его души стал крепче, нет обычной развязности.