— Убейте его — рычит Уилсон остальным.
Вместо того, чтобы рискнуть и снова выстрелить в них, когда они подбираются к бару, я стреляю в одну из бутылок на барной стойке. Стекло разлетается на осколки, которые обрушиваются на одного из парней, и он пригнувшись отскакивает назад. В этот момент я подаюсь вперед и встречаюсь глазами с Уилсоном. Ну... с одним его глазом, потому что моя пуля попадает прямо в его левую глазницу. Уилсон падает на пол с испуганным выражением лица.
Слева от меня пустая стена, а справа — уборные. Пока ребята отвлечены, я вскакиваю на ноги и бегу в туалет. Пуля отскакивает от двери, когда я пробегаю мимо, но мне удается проскользнуть в уборную прежде, чем меня убьют. Засовываю мусорную корзину под дверную ручку и оборачиваюсь. Наверху только небольшое окно, в которое я возможно смогу пролезть. На бегу стреляю в стекло, затем разбиваю оставшиеся осколки рукояткой пистолета. Натянув рукава на ладони, я подтягиваюсь и просовываюсь в окно до пояса, но не могу удержаться и в конечном итоге выпадаю из окна на спину. От удара у меня перехватывает дыхание, и боль сжимает все внутренности настолько сильно, что на мгновение я застываю в агонии.
Мать твою.
Слышу, как кто-то пинает мусорную корзину, и понимаю, что мне нужно уходить. С трудом встаю на ноги и, спотыкаясь, бреду вперед. Шок, в котором пребывало мое тело, начинает улетучиваться, а боль и слабость берут верх.
Каким-то образом мне удается добраться до своей машины, когда слышу позади себя шум. Они догоняют, но всё, что мне нужно, это завести машину и уехать. Просто уехать.
Но куда? Я не могу поехать в больницу. Так им будет легче меня найти, да к тому же есть вероятность, что я себя выдам. В больнице постараются выяснить, кто в меня стрелял, а если кто-то вызовет полицию в бар, то они найдут мою кровь. И узнают, что это я убил Уилсона.
Повернуть ключ зажигания тяжело, потому что пальцы все в крови, но всё же мне удается завести машину и отъехать.
Мой единственно возможный вариант — это Такер, поэтому достаю телефон и звоню ему.
Прижимаю руку к ране и надавливаю. Изначальный адреналин начинает уменьшаться, так что в тот момент, когда я касаюсь раны, резкая боль пронзает мой бок.
Телефон звонит, и звонит, и звонит, затем переходит в голосовую почту, которая переполнена.
— Вот... Чёрт.
А всё потому, что я повел себя самоуверенно. Я всегда был осторожным, но на этот раз провел недостаточное расследование. Я не мог сосредоточиться. Всё время отвлекался. И почему я постоянно отвлекался на Джексона? Если бы я взялся за дело один, со мной сейчас всё было бы хорошо. Я бы досконально всё проверил и владел большей информацией.
Замедляюсь перед знаком «Стоп» и оглядываюсь по сторонам.
И почему этот район кажется мне знакомым? Ах, да. Джексон живет где-то здесь. Заставлю-ка я Джексона спасти меня. В полуобморочном состоянии сворачиваю на его улицу и пытаюсь вспомнить, какой из этих домов его. Ну может, я шнырял тут совсем недавно, но сейчас, похоже, не могу ни о чем думать.
В этот момент замечаю дом, который, я уверен, принадлежит Джексону. Быстро дергаю руль, но не вписываюсь в поворот к подъездной дорожке, и вместо этого оказываюсь на лужайке перед домом. Бью по тормозам, останавливая машину в миллиметрах от дерева. Каким-то образом вспоминаю, что нужно переключить рычаг в положение «парковка» и падаю на клаксон.
Я умру... Вот так я и умру.
Какого хрена выстрел был таким точным? Теперь я истеку кровью во дворе Джексона.
Внезапно кто-то дергает за дверь, но она всё ещё закрыта, потому что я так и не поставил машину в положение «парковка». Поднимаю пистолет и едва не сношу ему голову, прежде чем понимаю, что это Джексон.
— Что ты, мать твою, делаешь? — кричит он.
Дотянуться до кнопки разблокировки — самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Почти также сложно, как и нажать на неё. Джексон распахивает дверь, и выражение гнева на его красивом лице исчезает.
— Что произошло, черт побери?
— Джексон...
Его встревоженный взгляд сигнализирует о том, что я вероятно выгляжу не очень.
— Что случилось? Надо вызвать скорую.
Я пытаюсь покачать головой, но от этого у меня перед глазами всё расплывается.
— Нет, я не могу... Я просто не хочу умирать в одиночестве. Поэтому позволь мне умереть тут, пожалуйста. Я был одинок в течение многих лет... Я не хочу умирать в одиночестве...
Вообще не понимаю, что я говорю или зачем говорю это.
Но, даже если не хочу в этом признаваться...
Понимаю — это правда.
Джексон
Качая головой, он начинает падать вперёд, и я быстро хватаю его. Не тратя времени, толкаю его на пассажирское сиденье через консоль. Запрыгиваю в машину, работающую на холостых, и сдаю задним ходом.
— Джексон? — бормочет он, садясь прямо.
— Эй, все нормально...
— Только не вези меня в больницу. Они... Если у меня возьмут... Моя кровь будет на месте преступления. Я не хочу... Не хочу в тюрьму.
Не понимаю, почему он предпочел бы умереть. Сейчас с уверенностью можно сказать, что у него всего два варианта. Больница или смерть.
Дорога прямая, и я придерживаю руль коленом, протягиваю руку на заднее сиденье и нахожу толстовку. Поскольку парень сидит, прислонившись к двери, я могу просунуть её ему за спину, прежде чем обернуть вокруг живота. Он пытается оттолкнуть меня, но в этот момент уже едва держит голову прямо. Остановившись на светофоре, я сворачиваю валиком его рубашку в месте пулевого ранения и завязываю поверх неё рукава толстовки так туго, как только могу, чтобы зажать рану.
Он стонет и отталкивает мою руку, оставляя на ней кровавый след.
Как только его рана перевязана, он прислоняется к двери и закрывает глаза.
— Не думаю, что кого-то расстроит моя смерть.
— Меня расстроит. — И я знаю, что так и будет, несмотря на то, что мы едва знакомы.
— Ты будешь счастлив, — он медленно качает головой.
— Нет, не буду. Кто же тогда будет меня доставать?
— Мне правда нравится тебя доставать, — бубнит он.
Вытаскиваю из кармана телефон и звоню в больницу, чтобы они были готовы встретить меня на входе. Он все ещё бубнит о чем-то, когда я заканчиваю разговор, но не могу разобрать его слова.
Доехав до больницы, подъезжаю к отделению неотложной помощи, где нас сразу же встречают. Парень практически вываливается из двери, когда её открывают, потому что все это время прислонялся к ней.
— Что произошло? — спрашивает медсестра.
— Не знаю. Я нашел его. Похоже, ему выстрелили в живот.
— Знаете, как давно это произошло?
— Нет. — отрицательно качаю головой, я действительно не знаю. Вряд ли прошло много времени, прежде чем я его нашел, иначе он бы уже истек кровью.
И тут я замечаю, что его задний карман выпирает. У него там бумажник? Стал бы он носить с собой свое настоящее удостоверение личности? И если да, то сможет ли полиция связать его с тем, что он на самом деле совершил? Понятия не имею есть ли у полиции ДНК Песочного человека, так как такой информацией Генри со мной бы не поделился.
Бросаюсь к врачам, которые перекладывают его на каталку.
— Всё будет хорошо, — заверяю его и кладу на него руку, словно успокаиваю. Медперсонал слишком занят, и никто не замечает, как я залезаю в его задний карман и вытаскиваю бумажник.
— Сэр? — обращается ко мне врач, и на мгновение мне кажется, что меня поймали.
— Да? — отвечаю.
— Как его зовут?
— Не знаю, — качаю головой в ответ. — Я его нашел.
— Где?
Чёрт побери.