Вот каково быть в отношениях? Не отстранятся от всех, зарабатывая на жизнь убийствами? Да кого я обманываю, эта жизнь не для таких, как я. Это для других людей. Людей из книг и фильмов.
Джексон тянется к моим плечам, чтобы стянуть с меня рубашку, но его глаза сосредоточены на моей груди.
— Тебе нравятся мои соски? — спрашиваю его.
— У тебя такая ослепительно белая грудь, что я даже не могу на нее смотреть. Ты когда-нибудь видел солнце?
— Я — солнце, а ты вращаешься вокруг меня.
Джексон фыркает и выключает воду.
— Я не могу залезть в ванну в нижнем белье.
Не задумываясь, Джексон стягивает с меня трусы и даже вида не показывает, что обнаруживает что-то интересное. Короче... вообще не смотрит. Даже я бросаю украдкой взгляд вниз, хотя точно знаю, как выглядит мой член.
— О боже мой, — произношу словно в ужасе.
— Что такое?
— Ты не гей. Я думал, что ты гей, но это не так. И теперь я понимаю, что сделал это предположение только потому, что хотел твою пипку.
— Ты прав, это было предположение.
— Посмотри на него, — указываю на свой пах.
Джексон отрицательно качает головой. Очевидно, мое требование было неправильно понято.
— Залезай в ванну, — говорит он.
— Я хочу, чтобы ты посмотрел на него, и хочу увидеть твою реакцию, чтобы я сам мог судить. Типа, если ты весь такой «надо же!», я пойму, что ты меня хочешь. Погоди... может тебе больше нравятся задницы.
Разворачиваюсь и шлепаю себя по заднице, наблюдая за ним.
Джексон никак не реагирует, за исключением намека на улыбку, которую он всеми силами пытается скрыть.
— Залезай в ванну.
— Не могу. Твои накаченные мышцы должны мне помочь.
— А ты попробуй.
Начинаю поднимать ногу, а затем театрально оступаюсь.
— О нет! Как больно! — вскрикиваю, падая на Джексона. Он инстинктивно хватает меня.
Поднимаю на него глаза, а он смотрит на меня сверху вниз, вопросительно выгнув бровь.
— Твои мужественные руки поймали меня в минуту опасности.
— Тащи свою задницу в ванну.
— Скажи мне, что тебе нравится моя задница.
— Затаскивай свою тощую, плоскую задницу в ванну.
— Дело в том... что именно так я и описал бы свою задницу, поэтому рад, что ты посмотрел на нее. Обними меня крепче, принц. Разбуди меня поцелуем.
— Ты всегда так всё драматизируешь?
— Возможно, — признаю, вставая на ноги. — Однако, ты пробуждаешь во мне худшее. Прежде чем залезу в ванну, я хочу знать... — провожу пальцем вниз по его груди, — твоя грудь такая же волосатая, как задница?
— Моя задница не волосатая.
— Может быть, мне нужно ещё раз на нее взглянуть, чтобы убедиться, потому что мне кажется, что твоя задница была волосатой. Не смогу думать иначе, пока снова не увижу её.
Джексон легонько подталкивает меня:
— Забирайся в ванну.
Неохотно сажусь в воду и стараюсь, чтобы мой пах был легко заметен, но Джексон, кажется, ни разу не взглянул вниз. Вместо этого, он снимает лейку душа и опускается на колени у ванны.
— Чувствую себя собакой, которую ты купаешь. Хочу собаку. Ты купишь мне собаку?
— Хочу кое-что сразу прояснить: это, как ситуация с заключенным. Я не твой муж или партнер, или что-ты там еще хочешь.
— Папочка?
— Я не твой папочка.
— Ладно, буду твоей собачкой.
— У тебя всегда мозг был таким поврежденным? — спрашивает Джексон, подняв мой подбородок вверх.
— Думаю, да. Пару раз у меня был недостаток кислорода в мозгу, а также несколько сильных ударов и сотрясений. Кажется, это придало мне характер, но, может, я и правда сошел с ума.
— Так и есть.
Джексон льет воду мне на голову, когда закрываю глаза и я испытываю разочарование от того, что он не потрудился хоть немного меня приласкать. Даже ласковый взгляд был бы лучше, чем ничего. Вместо этого чувствую себя так, словно нахожусь в парикмахерской, где мне профессионально моют волосы.
Тем не менее, сижу с закрытыми глазами и наслаждаюсь каждым мгновением, пока он моет голову шампунем. Теплая вода ласкает мне бедра, а его руки гладят мою голову, и я испытываю абсолютное блаженство.
Я действительно буду скучать по всему этому, когда уеду.
Джексон смывает шампунь, и я понимаю, что чувствую досаду от того, что всё закончилось. Он в последний раз проводит пальцами по моим волосам, и я обнаруживаю, что прижимаюсь к нему.
— Не могу мыться сам, всё слишком болит.
— Что-нибудь придумаешь.
— У меня спина грязная, надо её помыть.
Джексон берет мочалку и начинает тереть мне спину. Ощущение прикосновения его пальцев заставляет мой член затвердеть. Мне хочется прижаться к нему, но в то же время не хочу отблагодарить Джексона эрекцией, которую он явно не желает видеть. Он проводит мочалкой вниз по спине, почти до задницы, и я едва не умоляю его опустить её ещё на пару дюймов.
— Ну вот, — произносит Джексон, и я вроде как рад, потому что ещё немного, и мою эрекцию было бы уже не скрыть.
— Спасибо, пупсик.
Джексон недовольно хмыкает, как будто ему не очень нравится его ласковое прозвище. Понятия не имею, почему.
— Не буду тебе мешать.
И затем он уходит. Мог хотя бы притвориться заинтересованным.
Откидываюсь назад, но смеситель впивается мне в спину, так как мне пришлось сесть к нему спиной, иначе Джексон не смог бы дотянутся до меня душем.
Со стоном прислоняюсь к стенке ванны, желая собраться с мыслями.
Мне определенно надо сосредоточиться и перестать отвлекаться на его заботливое обаяние и до нелепости привлекательную внешность.
Глава 14
Джексон
Слышу скрип открывающейся двери. Я лежу в кровати уже около получаса, но буквально только что отложил телефон, чтобы заснуть. Вместо того, чтобы погрузиться в сон я наблюдаю, как эта заноза в заднице без спроса заходит в мою спальню.
— Что ты делаешь?
— Тихо, это всего лишь Песочный человек пришел проникнуть в твои сны, — шепчет Лиленд.
— Иди спать.
— Диван бугристый, и от этого моя рана болит.
— Как, черт побери, у тебя болит живот от дивана?
— Вот так, — отвечает Лиленд, откидывая одеяло прежде, чем я успеваю его прижать.
Я вижу Лиленда в слабом свете, проникающем через окно, и в недоумении наблюдаю, как он забирается под одеяло.
— Возвращайся обратно на диван.
— Почему? — спрашивает Лиленд жалобно, показывая тем самым, как ужасно с моей стороны выгонять раненного человека. Какой же он коварный.
— Потому что не хочу видеть тебя в своей кровати, — отвечаю, но Лиленд уже в курсе, что победил. По какой-то причине я позволяю ему делать всё, что он захочет.
— Я буду паинькой.
Вздыхаю, словно боюсь привлекательного парня в своей постели.
— Ладно, только оставайся на своей половине.
— Хорошо.
Поворачиваюсь к нему спиной и стараюсь представить себе, что его здесь нет. Честно говоря, я удивлен, что он остаётся на своей стороне. Может, всё-таки всё будет хорошо.
Закрываю глаза, и только начинаю расслабляться, чувствую, как дёргается кровать. Затем ощущаю руку Лиленда, скользнувшую под мою футболку, и у меня мурашки бегут по коже. Мне не справиться с этим прямо сейчас. Он неоднократно испытывал мою способность сопротивляться ему, но я сильный и могу его игнорировать.
— Убери от меня свои руки. — Звучит почти как мольба.
— Я всегда сплю у стенки, и это непривычно, когда не к чему прислониться, — признается Лиленд и придвигается ближе, прижавшись пахом к моей заднице. Что бы это ни было, моему члену нравится, пока здравый смысл осуждает. Мне хочется оттолкнуть Лиленда, но я должен быть осторожным, чтобы не причинить ему боль.
«Не обращай на него внимание. Игнорируй его. Он совсем не привлекательный. Особенно с таким поведением. И с его...» О боже... Я чувствую его. Его член касается меня.