— Ты должен оставаться на своей половине кровати, — рычу я.
— Это потому что я обнимаю тебя сзади? Мы можем поменяться местами.
— Нет, это из-за того, что твой эрегированный член впивается мне в задницу.
— Но... это ведь просто естественная реакция, когда я рядом с таким красивым мужчиной как ты.
— Не-а, — осторожно отстраняюсь, боясь причинить Лиленду боль или показать, что я не настолько равнодушный, каким притворяюсь.
Что бы он ни говорил или ни делал, я не могу заняться с ним сексом. Не могу увлечься им еще больше, чем уже есть. Если привяжусь к нему, если пересплю с ним и начну влюбляться в его общительную натуру, то не смогу сдать Лиленда, даже если бы пришлось.
Лиленд крепче обнимает меня. От него приятно пахнет после ванны, и внезапно я вспоминаю, как взглянул украдкой на его член, пока он не видел.
— Лиленд! — рявкаю.
— Что? — замирает он.
— Отвали от меня.
— Извини, — он быстро отодвигается.
Теперь почему-то я чувствую себя виноватым.
— Это... Я не хотел срываться. Но... мы не можем, ясно?
— Хорошо.
Черт, но как же мне хочется. Больше всего на свете я хочу наклониться и схватить его. Овладеть его губами и вышибить из него дух. Блядь, я так сильно этого хочу. Я уже и так наделал кучу ошибок, что измениться, если добавлю ещё одну?
Переворачиваюсь на другой бок, словно одержимый, и нависаю над Лилендом, не касаясь его совсем. Он поднимает на меня глаза, когда я наклоняюсь к нему, не зная, что делаю, мои ноги по обе стороны от его бедер. Знаю, что хочу сделать, но в то же время понимаю, чего не должен делать.
Лиленд молча смотрит на меня, его темные волосы разметались по подушке, великолепные голубые глаза наблюдают за мной. Его губы приоткрыты, и я бросаю на них взгляд. Лиленд не произносит ни слова, но ему и не нужно. Я уже очарован им.
Протягиваю руку и обхватываю его подбородок, и Лиленд наклоняет голову ко мне, в то время как его губы поднимаются, словно в ухмылке. Он знает, что я сдался.
Наклоняюсь, пока Лиленд не начинает подниматься навстречу. Обхватив ладонью его гладкую щеку, я провожу большим пальцем по губам.
— Я не попадусь в твою ловушку и не собираюсь увлечься тобой настолько, чтобы не сдать.
Ухмылка Лиленда превращается в улыбку на всё лицо.
— Нельзя винить меня за попытку.
— И знаешь, что? Этого не будет, — говорю, приближаясь к его губам настолько, что почти касаюсь их. Я изо всех сил стараюсь не наброситься на него, особенно, когда чувствую его дыхание.
— Нет? Но... я обещаю, что тебе понравится, — отвечает Лиленд, проводя пальцами вверх по моей голой ноге. Слава богу, ложась спать, я надел шорты, иначе не смог бы так хорошо скрывать свою начинающуюся эрекцию, как сейчас. Особенно когда Лиленд тянет мои шорты вверх и пробегает пальцами по голому бедру.
— Мне не нужно от тебя никакого удовольствия — сжав его лицо в ладонях, говорю я и соскальзываю на пол. — Пойду принесу воды. Хочешь чего-нибудь?
— Твой член... — отвечает Лиленд очень жалостливым голосом.
Стараюсь не засмеяться, выходя из комнаты.
Конечно же мне не нужна вода. Всё, что мне нужно — это убраться подальше от кошмара в моей кровати. Как, черт побери, я должен вернуться туда и уснуть?
Пытаюсь думать о других вещах, пока мой член старается заставить меня думать только об одном. Очень симпатичном объекте.
Придя на кухню, выпиваю большой стакан воды, стараясь отвлечься. Это нехорошо. Совсем нехорошо.
К счастью, когда забираюсь в кровать, Лиленд больше не пытается прикоснуться ко мне, и мне удается держаться от него подальше, но сон приходит не сразу.
Лиленд
Ну что за вертихвостка с яйцами.
Блин, какой же Джексон злостный членомучитель.
Прошлым вечером он отказался клюнуть на мою уловку, а этим утром совсем не хотел свернуться со мной калачиком и пообниматься. Очень жаль, что я не проснулся раньше его, а то бы обязательно прижался к нему.
— Я собираюсь на работу. — Джексон останавливается перед диваном, на котором сижу. — Я установил видеокамеру, направленную на тебя, и буду проверять её в течение дня, чтобы убедиться, что ты не сбежал, — говорит он, указывая на камеру.
— Ах ты, шаловливый проказник. Хочешь записать секс-видео? В этом всё дело? — спрашиваю.
— Нет. — Джексон выглядит ошеломленным.
— Она записывает? Когда я могу начать дрочить?
— Никогда, — вздыхает Джексон, быстро понимая, что это была плохая идея.
— Но... если я отойду в туалет?
— Мне всё равно. Я просто замечу, если ты отлучился больше, чем на пятнадцать минут. Понятно?
— Этого времени недостаточно, чтобы подрочить в твоей кровати. Я предпочитаю делать это не торопясь.
— Не смей дрочить в моей кровати.
— Может быть, орошу спермой твою подушку.
— Лучше бы ты отправился в тюрьму.
Начинаю смеяться.
— Я буду паинькой, если ты поцелуешь меня на прощание, — говорю, вытягивая губы трубочкой.
Джексон едва бросает взгляд на меня и хмурится.
— Нет, спасибо.
— Полюби меня.
— Нет.
— Я не хочу жить в браке без любви, Джексон! Полюби меня.
— Да я тебя даже не знаю! Неделю назад я даже твоего имени не знал!
— Песочный человек.
— Замолчи.
— Хочу приходить к тебе во снах.
— Отвали. Не наделай глупостей.
— Наделаю.
Джексон вздыхает, но я не понимаю, из-за чего.
Напоследок бросив на меня взгляд, он нерешительно направляется к выходу.
— Пытаешься запомнить мое лицо, чтобы пережить этот день? — интересуюсь.
Джексон морщится и выскакивает за дверь. Сегодня он впервые возвращается на работу на целый день с тех пор, как я переехал к нему. Думаю, он слишком боялся, что я подожгу дом или что-то в этом роде. Но, может, после того, как вчера я практически соблазнил его, Джексон решил, что ему нужно держаться от меня подальше. Но он не понимает, что ему ни за что не избежать моих чар.
Как только он уходит, я пытаюсь какое-то время себя развлечь, прежде чем решаю, что, наверное, стоит дать Такеру знать, что я жив.
Так как у меня нет одноразового мобильника, решаю отправить ему электронное письмо. Поэтому открываю почту и печатаю:
«Сморчок, я живой».
Ответ приходит почти сразу же.
«Проклятье».
Ну, вот и хорошо. Чем же мне теперь заняться? Хм-м... Хм-м...
Включаю телевизор и переключаю каналы, но в девять утра в понедельник там ничего интересного.
Тут я решаю подключить свой ноутбук к принтеру. Сделав это, нахожу очень подробное изображение вагины и распечатываю его. Закончив с этим, сооружаю небольшую подставку, чтобы изображение стояло само по себе, и устанавливаю его перед камерой.
Что ж ... это было забавно. Теперь остается только ждать.
Проходит всего пять минут прежде, чем звонит телефон.
— Алло? — отвечаю.
— Сожги это, — рычит в трубку Джексон.
— Что?
— Эту картинку.
— Какую картинку? — прикидываюсь невинной овечкой.
— Картинку, которая перед камерой.
— Понятия не имею, о чём ты.
— Сожги изображение вагины.
— Ой! Так вот что это такое? — спрашиваю, стараясь изобразить удивление. — Я никогда её не видел, поэтому подумал, что это какое-то маленькое морское существо.
Убираю картинку и подставляю лицо к камере.
— У меня тут волосы в носу, которые мне никак не достать. Ты их видишь? — спрашиваю, направляя камеру себе внос.
— Ты самый непривлекательный человек в мире.
— Серьезно? Звучит как достижение, — отвечаю, отворачиваясь. — Мне кажется, раз я видел твою задницу, то ты должен увидеть мою.