— Да, — отвечаю, стараясь притвориться, будто это не я сказал ему тащить меня за собой.
Джексон хватает меня за руку, поднимает на ноги и притягивает к себе. Он обхватывает меня за талию и смотрит на меня.
— Ты прекрасен. И как мне повезло найти такого великолепного мужчину, как ты?
— Возможно, благодаря моей далеко не идеальной персоне.
Джексон улыбается мне.
— Ты дурачок, если полагаешь, что меня привлекает только твоя внешность.
Его комментарий заставляет меня задуматься. Я собирался в очередной раз пошутить, но его слова останавливают меня.
— Что... Да во мне действительно больше ничего нет, что бы могло понравится.
Он сжимает мои плечи и отталкивает назад, словно хочет получше рассмотреть.
— Ты серьезно?
Мне кажется, что я снова всё испортил.
— Что? Мы просто... ха-ха! Мы же шутим. А теперь, покажи мне свой пенис. — Это хороший способ вернуться к теме. Мне не нравится, когда Джексон задает серьезные вопросы, подобно этому. Он словно ожидает серьезного ответа, в то время как я честно не знаю, что ответить.
— Лиленд... Меня не привлекает твоя внешность. То есть, конечно же я нахожу тебя красивым, но неужели ты действительно считаешь, что я стал бы удерживать тебя от тюрьмы — не сдал бы полиции, как должен был бы — только из-за твоей внешности?
Честно говоря, я не понимаю, почему он не сдал меня полиции, поэтому даже не знаю, как на это ответить.
Джексон хмурится, как будто столкнулся с трудной проблемой.
— Лиленд, ты забавный, ты заставляешь меня смеяться каждый день. Ты милый и заботливый, даже если ведешь себя так, будто это неправда. В тебе гораздо больше, чем просто красивое личико. Я мог бы надеть тебе на голову мешок, и все равно ты бы мне нравился. Возможно, ты бы мне нравился даже больше.
Совсем не могу понять эмоции, охватившие меня, когда его слова доходят до моего по-прежнему упрямого сознания.
— И я тебя не раздражаю?
— Нет, нисколечко.
— Серьезно? Даже когда я говорю глупости? И прошу тебя показать мне свой писюн?
— Даже тогда.
Вообще не знаю, что сказать, поэтому вместо этого подхожу к нему.
— Спасибо.
— Тебе не нужно меня благодарить.
Грудь немного сдавливает, и в животе возникает какое-то странное чувство. Не плохое, но странное. И, кажется, я не могу в нем разобраться. Обнимаю Джексона и прижимаюсь к нему так, чтобы уткнуться лицом в шею.
— Не понимаю, почему я чувствую себя странно из-за этого, — бормочу я.
— По-хорошему странно или по-плохому? — интересуется Джексон, скользя рукой под мою футболку, и нежно поглаживает пальцами по спине.
— По-хорошему. Перестань! Я так больше не могу! Мое тело не знает, как реагировать. Думаю, оно отключается. Думаю, я умираю, Джексон. Так вот что это за чувство?
Посмеиваясь, Джексон качает головой:
— Ты не умираешь.
Он наклоняется, обхватывает меня за талию и поднимает вверх. Я хватаюсь за него, пока он несет меня к кровати и осторожно опускает на неё. Джексон следует за мной, садясь сверху, и опускается на меня. Его губы нежно прижимаются к моим, и я понимаю, что никогда не занимался сексом с тем, кто был бы мне небезразличен. Мне не позволялось иметь эмоциональные связи с людьми, поэтому, когда я с кем-то трахался, обычно это было только ради удовольствия и с кем-то, кого я едва знал. А не с тем, кто был бы мне дорог.
Просовываю пальцы под его футболку и провожу по бокам, прежде чем её задрать. Джексон неохотно отрывается от моих губ и стаскивает футболку полностью.
— О-о, на этот раз мне позволено полюбоваться твоей грудью?
— Позволю тебе один разок, — шутит он.
Улыбаюсь и провожу пальцами по его коже.
— У тебя восхитительные соски.
— Что?
Щипаю его за сосок, отчего Джексон хватает мои руки и прижимает к кровати по обе стороны от моей головы.
— Тебе не нравится, когда твои сосочки щипают? — невинно интересуюсь у него.
Джексон переплетает свои пальцы с моими, что придает моменту еще большую интимность.
— Хм-м... Просто я начинаю нервничать каждый раз, когда позволяю тебе что-либо со мной делать, — отвечает он.
Я тихо посмеиваюсь, пока Джексон отпускает мои руки и скользит ладонью под мою футболку. Кончиками пальцев он поглаживает мой живот, вызывая дрожь и желание большего. Он стягивает мою футболку через голову и отбрасывает в сторону. Теперь, когда мои руки свободны, расстегиваю его штаны и спускаю их.
Джексон отстраняется, чтобы раздеться, и снимает штаны вместе с нижним бельем, освобождая свой твердеющий член. Когда он поворачивается, чтобы скинуть одежду на пол, я успеваю хорошенько рассмотреть его задницу.
— Приветик, мой давний друг, — говорю я.
Джексон бросает на меня взгляд и качает головой.
— Нет.
— Тихо. Не ревнуй.
— Я и не ревную, — отвечает он, снова забираясь на меня.
Тянусь к нему и хватаю его прекрасную задницу, крепко сжимая её.
Губы Джексона спускаются от моего рта к шее, оставляя на коже легкие поцелуи, пока мои пальцы касаются и исследуют его задницу и спину. Вскоре он оказывается слишком далеко, продолжая спускаться вниз по моей груди, целуя и посасывая, и я могу лишь дотянуться до его плеч, а позже — только волос. Мой член болезненно возбужден, пока Джексон расстегивает мои штаны и спускает их вниз по бедрам. Затем поднимает на меня глаза.
— У тебя есть смазка и презерватив?
Поворачиваюсь, чтобы дотянутся до прикроватного столика и достать их. Как только презерватив и смазка у меня в руках, Джексон притягивает меня обратно к себе.
Он проводит пальцами по моему члену, опускаясь поцелуями к талии, и останавливается, чтобы нежно поцеловать почти зажившую рану. Я наблюдаю, как Джексон тянет мой член к своим губам и ловит мой взгляд. Его язык скользит между губами и облизывает головку, сводя меня с ума. Не знаю, что меня больше заводит: то, как он ласкает меня языком, или то, что при этом смотрит мне в глаза. Джексон толкает член вверх и облизывает его по всей длине, одновременно открывая смазку. Он опускает руку между моих ног, пока его влажные пальцы не находят мою дырочку. Я раздвигаю ноги шире и стону, безумно желая ощутить его внутри себя.
Джексон обхватывает головку моего члена губами, одновременно обводя и поглаживая мой вход пальцем, прежде чем проталкивает его внутрь. Я давно не занимался сексом, но тем не менее, никогда не был так возбужден. Мне кажется, мой член никогда не был таким твердым, а тело — таким нетерпеливым. Я ни разу в жизни не желал мужчину так сильно, как Джексона. Я бы охотно отдал ему себя всего без остатка. Он мог бы взять меня целиком, и я с радостью отдался бы ему. Когда второй палец присоединяется к первому, я стону. Я хочу большего. Даже когда его пальцы поглаживают и растягивают меня, я хочу чувствовать его твердый член, который сочится предсеменем.
— Хочу почувствовать тебя внутри, — прошу, протягивая к нему руку.
Джексон отрывается от моего члена и вопросительно выгибает бровь.
— Помнишь, я говорил, что ты нетерпеливый?
— Не-а.
— Так вот, потерпи немного.
— Да я самый терпеливый на свете, — заявляю, зарываясь пальцами в его волосы и хватая их в кулак.
— Вовсе нет! — спорит он, когда я дергаю его за волосы, пытаясь притянуть к себе.
— Перестань!
— Твой пенис слишком далеко от меня! Я хочу твой член!
— Позволь мне доставить тебе удовольствие!
Это действительно приятно. Но мне также очень хочется, чтобы его член оказался во мне. Такой тяжелый выбор. Но, как только его рот скользит вниз по моей длине, я решаю уступить еще ненадолго. Когда меня заставляют ждать и желать большего, конечный результат в разы лучше.
Джексон убирает пальцы от меня, когда его рот покидает мой член, и я могу снова притянуть его к себе. Прижимаюсь к его губам своими, пока вожусь с оберткой презерватива, как будто никогда в жизни ничего не открывал.