Шейх нахмурился. За две недели, прошедшие после приезда Рэчел, она его почти не видела. Если не считать фантастического совместного ужина на крыше дворца в день ее приезда, он не уделял ей внимания, постоянно занимаясь государственными делами. Иногда она видела издалека, как он беседует с советниками или Вахидом, но к ней он не подходил.
Не то чтобы она ожидала от него особого внимания, но поскольку она целый день проводила с его детьми, то была уверена, что он и детям внимания не уделял. Рэчел не понаслышке знала, к чему может привести безразличие родителей к своему ребенку. Ее родители всегда были к ней добры, они никогда не били ее и даже не ругали. Она всегда была хорошо одета, сыта и получила достойное образование. Но она всегда была лишена их внимания. Они больше интересовались друг другом, чем ею. Иногда они даже не замечали, когда она входила в комнату. Ребенком она жаждала их внимания, их одобрения. А когда они бросали только мимолетный взгляд на картинку, которую она несколько дней рисовала, или безразлично улыбались, когда гувернантка приводила ее к ним в воскресенье, Рэчел казалось, что лучше бы они ее ударили.
Она не допустит, чтобы подобное произошло с этими детьми. Она понимала, что шейх их любит – это было видно по его глазам, но он не знал, как с ними себя вести. Из него воспитывали главу государства, а не отца трех малышей, потерявших мать.
– Дракон, – повторил шейх.
Хаким кивнул.
– Домашний питомец – дракон. Я не уверен…
– Разве у Хакима не чудесное воображение? – перебила Рэчел.
Шейх кивнул и улыбнулся сыну.
– Действительно чудесное. – Он взъерошил шевелюру сына.
– Там еще была мисс Тэлбот, – сообщила Амира, став между Рэчел и шейхом. – Она была злодейкой. А я придумала, что ее закололи острым мечом.
Рэчел понимала, что девочке необходимо внимание отца, и понадеялась, что шейх проигнорирует выпад дочери. Тогда Амира поймет, что таким поведением ничего не добьешься. Только получилось иначе.
– Амира, – резко сказал он. – Извинись немедленно.
Девочка скрестила руки на груди и исподлобья уставилась на отца. В ее глазах был вызов.
– Нет.
– Я сказал, извинись перед мисс Тэлбот.
Рэчел на мгновение закрыла глаза и приготовилась к катастрофе, которая вот-вот разразится.
– Амира, ты извинишься. Ты сделаешь, как я скажу. Немедленно извинись перед мисс Тэлбот.
Амира несколько секунд смотрела на отца. Ее глаза пылали злостью.
– Никогда.
– Отправляйся в свою комнату. Ты не выйдешь из нее, пока не извинишься.
– Прекрасно. Значит, я больше никогда не увижу ее рожу.
Амира вышла из комнаты, даже не взглянув на своего отца или Рэчел. Войдя в дом, она с грохотом захлопнула за собой дверь.
Шейх выглядел растерянным, даже каким-то побитым, но Рэчел не было его жалко. Сам виноват.
– Мы могли бы поговорить, ваше величество? – вежливо спросила она.
– Я должен вернуться к работе.
– Это срочно. Мальчики, почему бы вам не умыться к обеду?
Когда Хаким и Аахил ушли, шейх вроде бы тоже собрался удалиться, но Рэчел поймала его за руку и потянула за собой в маленькую нишу, спрятанную в стене.
Он был так удивлен ее дерзостью, что какое-то время шел за ней без возражений. Рэчел видела, когда он овладел собой, но ей было наплевать на его злость. Он не должен был так обострять ситуацию.
– Так нельзя было себя вести, – прошипела она.
Шейх слегка отпрянул, и она подумала, что его, скорее всего, давно никто не критиковал… если вообще когда-нибудь критиковал.
– Амире нужна дисциплина.
– Она должна понять, что такое поведение на нас не производит впечатления.
– Она должна знать, что нельзя грубить.
– Да поймите же вы, она проверяет пределы, хочет узнать, чего можно добиться.
– И вы позволите ей остаться безнаказанной?
Они разговаривали шепотом, но оба испытывали сильный гнев. Шейх гордо выпрямился, и Рэчел внезапно пожалела, что сама завлекала мужчину в такое тесное, замкнутое пространство. Их тела разделяло только несколько дюймов, и она при желании могла легко коснуться его щеки.
Рэчел посетило некое… предчувствие. Она сердилась на шейха, но одновременно в ее душе пробудилось что-то еще. Она видела страсть в его глазах, когда он говорил о детях, страсть, которая была ничуть не меньше ее собственной. И ее неудержимо тянуло к нему.
Она постаралась отбросить неподобающие мысли и сосредоточиться на текущей проблеме.
– Амира отчаянно нуждается во внимании, – сказала она, изо всех сил стараясь говорить спокойно. – Она должна осознать, что грубость и истерики не дадут ей того, что она хочет, а хорошее поведение даст.