Странно, что ужин — не supper{?}[(англ., устаревшее) ужин. Теперь это dinner в большинстве ситуаций ], ведь у нас тут, менее, чем в 100 км от Нью-Йорка, иногда незримо витает британский дух (да, господи, я даже про себя произношу это Bri’ish spirit) или, по крайней мере, явно ощущается вайб позапрошлого века. Особенно осенью и зимой — из-за формы, так как и пиджак, и короткое пальто и даже ДП носятся довольно часто, а к ним еще и фуражка и перчатки. И вот так смотришь на кадетов на фоне какого-нибудь корпуса, которому лет 100-150 (или даже всего 50 — они держат стиль), и не понимаешь, какой сейчас год. Да и весь пойнтовский сленг какой-то винтажный, поэтому, пока к нему привыкаешь, претерпишь многие моменты истерического смеха или легкого кринжа.
Чего стоит одно выражение «Пойти на танцы» — вы вот когда такое в последний раз слышали? Никогда, наверное, а тут это стандартная формулировка, так что люди быстро забывают добавлять в интонацию сарказм, и вот ты уже сам, не моргнув глазом, подходишь к кому-нибудь на балу, кланяешься и говоришь: «А не пуститься ли нам в пляс, мэм/сэр?» Я тут так смело расставляю слэш между «мэм» и «сэр», как будто всем было все равно, кого ты там приглашаешь на мазурку, но в мое время все было еще довольно шатко, и, честно говоря, кадет мужского полу попал в мою танцевальную карту всего один раз за все годы, да и то потому, что я был четвертым классом, следовательно, молод и горяч (или отчаян и глуп? — сложно сделать выбор), да к тому же уверен, что этот чувак мне по роже не съездит. Но даже он изо всех сил делал вид, что танцует со мной иронично. Впечатлений хватило, больше я таким не занимался, разве что иронично, чтобы побесить людей и услышать в ответ вежливое: «Will you kindly fuck off, please?» Но вы там сильно не переживайте за меня, я все равно мазурку больше люблю танцевать с дамами, а во второй части бала, когда переходят на «современную музыку» (вы бы слышали, как это произносил наш ТОР{?}[Тактический офицер роты. Он чем-то по функциям похож на куратора или классного руководителя.] перед первым балом: «Кадеты, мы тут не отстали от жизни и понимаем, что вам, молодежи, надо (спойлер: нет, не понимают, нам нужно было больше времени для сна и больше места для хранения еды), поэтому вторая часть бала проходит менее официально и будет звучать современная музыка»), всем уже все равно, об кого ты там трешься. Ну, в разумных пределах. Если увлечешься, к тебе подойдут, погрозят пальцем (!) и скажут «PDA{?}[public display of affection — публичное проявление чувств]»!
PDA в общественных местах не поощряется. В общей сложности, как я выяснил, есть такая градация: запрещено (А) — не поощряется (В) — разрешено ©. «С» официально нет нигде, даже в твоей собственной комнате, «В» — это стадион, бальные залы, таверна, рестораны, общественные пространства на открытом воздухе, комнаты кадетов вне вечернего учебного времени. «А» — учебные классы, лаборатории, гаражи, ангары, бассейны, мастерские, полигоны, стрельбища. Ну, а то, знаете, мало ли, как людям в голову придут отпраздновать удачное попадание в цель, да ведь?
Интересный факт: эта классификация появилась благодаря мне (хотя некоторые пытались сказать «из-за меня»). Просто я достал Дэйва вопросами, что где можно, и он в один прекрасный день не выдержал и сказал: «О, господи, Кёрк, откуда я могу это знать? Проверь на практике: если получишь пять часов карательных прогулок, значит, нельзя было. Ну, или напиши прошение на имя суперинтенданта нарисовать тебе карту кампуса с условными обозначениями». Что я и сделал. И они реально выпустили эту карту, хотя и сомневались, что она кому-то нужна. Дэйв долго хохотал над тем, что я прямо воспринял его слова, но потом отметил, что благодарных потомков у меня не будет, потому что я поспособствовал созданию еще одного ограничивающего документа. Но я решил все равно гордиться этим достижением и считать документ не ограничивающим, а разрешающим.
Так вот, про ночь. В течение которой вообще-то ничего не должно происходить: мы должны мирно спать на своих жестких матрасах отведенные пять с половиной-шесть часов, чтобы проснуться бодрыми и отдохнувшими и возрадоваться новому дню. Но, конечно, такое происходит только в исключительных случаях. Да, после полуночи запрещается производить хоть какой-то шум, но, если прислушаться, можно услышать бульканье кофеварок и шумы принтеров. Так что, если пройти по коридору казармы, можно представить себя в кофейне, которая постоянно печатает какие-то памфлеты. Или в обычном колледже, где одна из важнейших составляющих твоего меню — это быстрый рамен, который, честно говоря, пахнет тошнотворно, когда ты сыт (т. е. весьма редко), но изумительно — когда голоден.
Также навстречу вам нередко будут попадаться люди, в основном — как будто джентльмены из 19 века, направляющиеся испить кофе после чрезвычайно позднего ужина, потому что одеты они в то, что здесь называется «банный халат» — это реально халат из какого-то дурацкого материала типа бархата (серого, конечно) с вышитой эмблемой Академии. Я до поступления халаты видел один раз в отеле и прекрасно прожил бы без них, но кто ж меня спрашивает. Вы, возможно, как и я, задаетесь вопросом, зачем они нужны и разве весь шарм армейских заведений не в том, чтобы идти после душа в одном полотенце, встречая по пути таких же полуголых людей? Может, командование хотело поддержать моральный облик кадетов и особенно не подвергать испытаниям скромность и целомудренность кадетов женского пола? Сомневаюсь. Дамы живут совсем в другой части казармы, и между нами прямо специальный дежурный сидит до часа ночи, чтобы мы не смешивались и не разбалтывались. Так что, похоже, мы не должны смущать помыслы друг друга, чему, если бы такая угроза была, все равно способствовали бы общие душевые. Если вам кажется, что это должно быть интересным местом, то нет. Во-первых, там в течение года не появляется никого нового, а если ты увидел человека один раз, ты уже видел все. Во-вторых, это не место досуга, ты просто пытаешься быстрее оттуда выйти, чтобы освободить его другим, там довольно часто даже очереди собираются.
Ну, а приличия соблюдать помогают не только халаты, но и весь остальной дресс-код. Шорты довольно длинные и широкие, пуговицы на рубашках расстегивать нельзя, как только температура падает, так тебя тут же лишают коротких рукавов, даже короткие носки запрещены, плавательные трусы — и те чуть ли не до колен. Это, кстати, тоже одно из самых сильных воспоминаний об Академии — как ты постоянно как будто слишком одет, особенно в первый год. Ботинки можно снимать только в душе и во время ночного сна — все, в остальное время это прямо запрещено, потому что в любой момент тебя могут куда-то вызвать или тревога начнется — и куда ты побежишь, если у тебя вся обувь со шнурками? Но даже если у вас есть какие-нибудь гражданские слип-оны, даже не думайте в них выбегать по тревоге! За это не пять, а все восемь часов наказаний можно получить.
С годами почти все учатся засыпать при первой же возможности, а когда ты второй, а уж тем более первый класс, может появиться шанс отключаться на полчаса пару раз в неделю до обеденного построения или ближе к половине пятого — между аудиторными занятиями и спортом. И вот так вот и спишь: в ботинках, в ACUшной куртке, скорее всего, даже в кепке, но зато лежа и не с открытыми глазами! И буквально все могут за пару секунд вскочить и притвориться, что чрезвычайно бодры.