Однажды Илона пришла с работы, открыла ключом дверь, удивилась, что мама ходит по комнате. Не лежит, не сидит – ходит. Неестественно как-то ходить по комнате от стены к стене. Спросила её что-то. Спокойная. Улыбается.
Илона заглянула в знакомые с детства глаза, а там нет осмысленности. Нет той мамы, которая любила её. Возраст дожития. Как это вынести?
Дочь с внучкой до отъезда не давали ей погружаться в размышления об этом. Даже печалиться некогда было. Кормила, купала, давала лекарства, укладывала спать. Мама смотрела на мир с детской наивностью, словно открывая его для себя заново. Что таилось в душе? Понять было сложно. Говорила мало: слово, через полчаса – другое. Вслушиваться было бесполезно. Мамочка жила в своём мире.
Работу было не бросить. Иначе не прожить. Просто не прокормиться. Не заработать пенсию. А рассчитывать в будущем не на кого. Сидеть в четырёх стенах с больным? Целый день встречать устремлённый на тебя ждущий взгляд? Можно просто сойти с ума. Что мама ждёт? Внимания, заботы – как каждый из нас.
На зарплату сиделку не нанять. Дочь с мужем ещё с работой не обустроены – на помощь рассчитывать не приходится. А муж Илоны где-то в далёком «жили-были» затерялся. Это не его история.
Вроде мама в собственном доме, а вроде – брошена на весь рабочий день. Илона слышала, что есть социальные программы, когда приходит сиделка и день проводит с больным человеком. С одиноким. А если они вдвоём? И обе сейчас одиноки. Как прорваться через это время и выжить?
Мама говорила с каждым днём хуже. Иногда к её возвращению в доме всё было разбросано. Может, протестовала, что на весь день остаётся одна? Или маму что-то пугало? Не закрывать дверь – нельзя. Уйти может. Уже был такой случай. Куда убегала из дома? Да разве вообще кто-то знает, откуда и куда идёт в этой жизни? Оставлять одну – это жестоко. Даже опасно для маминого здоровья.
Илона задумывалась, а как бы хотела она, чтобы поступили с ней в такой ситуации? Вздрагивала, понимала, что ужасно не хочет дожить до таких времён. И никто не хочет. Но это не подвластно людям.
Друзья помогли устроить маму в интернат. Вокруг сосновый бор. Хороший медицинский уход. Илона не знала, какими словами сказать себе, убедить, что нет другого выхода? Что не посчитала бы мама это предательством со стороны дочки? Если бы могла говорить. А редкие звуки, что Илона слышала от неё, понять было невозможно.
Прошло несколько месяцев. Илона приезжала к маме по субботам. Комната всегда была убрана. Вчетвером они жили. Соседки говорливые. Мамочка почти перестала ходить. Но, то ли медицинская помощь, то ли сообщество болтливое – наметилось улучшение.
Илона приехала в субботу и искренне обрадовалась, значит, недаром привезла маму сюда, раз к ней возвращается речь. Но вдруг заволновалась, что скажет мама сейчас, когда что-то стала понимать? Хотя, понимает ли? Кто знает?
А мама посмотрела на Илону и спросила, очень чётко выговаривая каждое слово, произнеся аж целое предложение:
– Ты мне больше кашу не будешь варить?
Илона присела рядом с кроватью, взяла за руку. Тонкая, морщинистая, все сосуды видны сквозь кожу. Держала руку, гладила и говорила:
– Мама, ты у меня самая красивая и молодая здесь. Я не варю тебе больше каши, но я тебя по-прежнему очень люблю.
И вдруг мама произнесла:
– А как сильно ты меня любишь?
Илона стиснула зубы, чтобы как-то сдержать слёзы. Но плакать было нельзя, мама смотрела на и ждала ответ.
Получается, не смотря на возраст, и маленькой Алинке, и старой мамочке – больше всего нужна любовь? Илона не задумывалась об этом раньше. Принимала мамину любовь как должное. Хотелось, чтобы она была бесконечной и бескрайней.
С подругами они говорили о любви к детям, внукам, мужчине. Много есть од, посвящённых мамам, но чаще – запоздалые. А какая она, её, Илонина, любовь к маме? Как у ветки дерева к своим корням? Те ведь тоже разбегаются в стороны, тянутся ввысь, но продолжают питаться от своих корней? Что сказать? Прошептала:
– Я люблю тебя, как всё то, без чего нельзя жить: небо, воздух, вода, земля. Без тебя – не было бы меня, Анюты, Алины. Частица тебя – в нас.
Но много слов не нашла. Не просто об этом говорить с непривычки. Гладила мамину руку и повторяла:
– Я тебя очень-очень люблю.
А потом увидела, что глаза мамы потухли, утомилась, видно. Тогда попросила:
– Мы обе с тобой устали сегодня. Отпусти меня домой с лёгким сердцем.