– Опять на танцы бегут после вуза.
– Нам-то надо свою судьбу устраивать? – спрашивают они.
– Зря в институте вечера теряете! – отвечает Казя.
А Мангусов или Капитонова добавляют, улыбаясь;
– Да и чужое место занимать не будете.
– Нет, подружка, ты посмотри на них, посмотри! – изумляется Люба, обнимая Раю за плечи.
– Какой должна быть современная невеста? – спрашивает Рая.
– С дипломом, машиной и дачей! – отвечает Люба, и обе они начинают хохотать.
Но учатся они хорошо, не списывают, вовремя сдают все задания.
К этой же части нашей группы относится и Мила Скворцова, болезненная и горбатая девушка. И молодожены Ельцовы, и серьезный Совков, и Карасев, и Гульцева.
Как-то в коридоре философ Казя сказал:
– Ну, нам-то, старикам, – он поглядел на Раю с Любой, – «поплавок» на лацкане надо иметь, чтобы увереннее держаться на поверхности жизни, а вам-то зачем?
– Да. Вот именно! – сказали Рая с Любой, и мне опять было не понять: шутят они или нет?
– Ну, вообще-то… – глухим басом начал тугодум Совков, – нельзя сводить жизнь к элементарному: еде – одежде – спанью. Вообще в животного превратишься!
– Очень правильно! – сказал я и вытаращил глаза.
Инна Солодовникова – она тоже окончила школу с медалью и вместе со мной составляет третью возрастную часть нашей группы – уважительно глядела на Совкова, строго прервала меня:
– Перестань паясничать, Иван!
И я опять вспомнил Лену, даже, воспитывающая интонация у Инны была та же.
– Дитя ты еще, Ванюшка, – улыбнулась Капитонова.
– Хорош ребеночек! – завистливо проговорил Мангусов.
– Да-а-а, у Заболотной тогда отличился! – усмехнулся Золтанов.
– Это он для удобства под дурачка работает, – сказал Казя.
_ – Пап-ра-шу не оскорблять товарища! – Рая с Валей одновременно придвинулись ко мне: – Иван, мы приглашаем тебя на танцы! Пойдешь?
– Он женат! – напомнил Казя.
– Он – не может! – пояснил Мангусов.
– Иван! – сказали Рая с Валей. – Мы здесь все свои: сколько раз изменял жене? Только честно!
Хорошо хоть звонок на занятия зазвенел.
Профессор Серегина, скромная и худенькая старушка – Мангусов говорил «дробненькая», – читала нам математический анализ и аналитическую геометрию. Ничего профессорского в Серегиной не было, хотя и не одно уже поколение студентов сдавало математику по ее учебнику. Встретил бы ее в магазине – решил, что ведет хозяйство, растит внуков. Одета просто, волосы старомодно уложены узлом на затылке, беленький воротничок выпущен на пиджак почти мужского покроя. Студенты сейчас вообще хорошо одеты, поэтому очень простецкой казалась Серегина на нашем фоне. А после лекций ее встречал шофер на «Волге».
– Живут же люди! – говорили Рая с Валей.
– Близок локоть!… – вздыхал Казя. И они опять начинали хохотать.
– Дети! – говорил я Капитоновой, кивая на них. Аналитическую геометрию Серегина читала нам параллельно с анализом. Очень занятно мне было, когда заданные в отвлеченной форме, в виде уравнений прямые и плоскости вдруг приобретали совершенно ощутимое значение: каждую из них можно было далее вычертить в тетради или на доске! Попробовал и самостоятельно проделать некоторые задачи – тоже получалось. А Мангусов – мы с ним обычно рядом сидим – вздохнул:
– Вот и мне так легче, когда увижу уравнение в виде плоскости или прямой, вообще фигуры. Прикладные мы с тобой люди, что ли?
Я посмотрел на него:
– Инженеры, а не ученые?
– Ну, наверно… Начерталка нам с тобой должна прийтись по душе.
И все-таки у меня неожиданно оказалось два хвоста: задания по начерталке и по физике. Вот как это получилось.
После практических занятий по физике отношение ко мне в группе слегка изменилось. Кое у кого, вроде Кази, открылись новые возможности, которые они и не замедлили использовать.
Казя сел рядом со мной по другую сторону от Мангусова. И мне, и другим было ясно, почему он пересел за мой стол.
– Иван, я буду заботиться о тебе! Если ты будешь делать еще и мои задания, твой технический кругозор значительно расширится, понимаешь?
– Как не понять! – сказал Мангусов.
– Вот так-то, Иванушка. – Казя взял у меня из-под носа тетрадку. – А ну-ка, проверим твой почерк.
– Совершенно несгибаемый человек! – сказал я Мангусову.
– Ничуть не удивлюсь, если именно Казя будет первым на Луне! – ответил он.
– А я вам оттуда «сделаю ручкой»! – пообещал Казя, уже списывая с моей тетради домашние задачи по аналитической геометрии.