- Хочешь день откровений? - ответ, который я совсем не ожидала, поднимаю глаза. - Сначала расскажи мне все о Джанин. - Его голос злой, но сдержаный. Он делает паузу. - И о себе. - садится рядом со мной на пол. Он явно тоже захмелел. Иначе я не могу объяснить резкую смену его поведения.
Я сажусь вниз. Рядом с ним. Мы оба запертые здесь, хранившие в себе секреты, которые явно просятся наружу. Которые сорвутся с губ и останутся в этих железных стенах бункера. Он протягивает мне флягу, заметно опустевшую.
- Что именно ты хочешь знать? - я делаю глоток.
- Все.
Я все ему и рассказываю. Все то, что рассказывала друзьям, все то, что помнила я. Я удивляюсь своему откровению, но смотря на флягу в руках, все понимаю. Может сейчас, когда мы разложим все карты на стол перед друг другом, то мы отпустим все претензии?
Закончив свой долгий рассказ, чувствую, что хмель настиг меня, я поднимаю осмелевший взгляд на Лидера. В желании узнать его историю.
Он молчит. Играя желваками, молчит и переваривает всю информацию, которую я только что рассказала. Меня это гнетет. Мы так не договаривались, я хочу знать его тайну, хотя о чем это я? Что можно ожидать от человека, у которого в приоритете стоит он сам.
- Эрик. - я понимаю, что только что совершила ошибку. Я в первый раз называла его так просто. Неофициально. На это он будто резко выходит из транса, смотря мне в глаза.
Вдох
- Саманта. - он отворачивается, смотрит перед собой. Делая последний долгий глоток из фляги. - Мы оба родились в Эрудиции.
«Что?»
- Она была старше меня на пару лет. - воспоминания давались ему не легко. - Она перешла в Бесстрашие раньше меня. Она была умна, сильна, добродушна, искренняя. В ней было все, - он взглядом мажет по мне и я понимаю о чем он. Она была похожа на меня. - Дивергенты могут хранить в себе множество, мать твою, качеств. Которые не всегда правильно влияют на них. Через два года я перешел за ней. Она была моим инструктором. Но на одной вылазке после инициации, она погибла. Вот и все. Блядский дивергент, который считал, что лучше других ПАЛ.. Больше не о чем рассказывать.
А я и не настаивала. Мне было достаточно. Эрик потерял любимую. Я поняла, что тот самый искренне улыбающийся Эрик остался там. Рядом с Самантой. А рядом со мной сидел Лидер. На чувства других, которому наплевать. Он понимает, что проявление чувств это самая большая ошибка. Смертельная.
Дверь бункера открывается. Внося в него сухой, жаркий воздух. На пороге стоит Курт и Румын.
Мы встаем и Эрик резко припечатывает меня к стене. Опять.
- В следущий раз…. не спасай меня, - его лицо камень. Без единой эмоции. - Мира…
Это дикое ощущение моего имени в ушах из уст Лидера. Оно звучит двояко. Особенно в таком контексте.
Я растерялась. Я стою и смотрю, как Эрик выходит наружу, пропуская Румына, который влетает в бункер. Румын, подходит ко мне и что-то говорит. Но я почти не слушаю его. Я смотрю в спину человека, которого начала наконец-то понимать. И от этого его боль становится моей…
«Не спасай меня, Мира»
Гравирует мой мозг слова в моей голове. Чтобы не забыла. Чтобы в следущий раз…
не спасла…
****
Введя в строй бункер, мы возвращаемся в Бесстрашие. Никто не разговаривает. Румын и Бык спят. Кто-то из них даже храпит, а я еду и не свожу взгляд с зеркала заднего вида, дабы в надежде увидеть его глаза.
Но он не смотрит.
За всю дорогу он ни разу не посмотрел на меня, как бы я не прожигала его взглядом. Его руки свободно лежали на руле, на лице не было эмоций, что сильнее выводило меня из себя. Не знаю по какой причине, но в том бункере, я кажется поняла, что прячет в себе Эрик. Я поняла слова Фора, который говорил мне, чтобы побороть свой страх, нужно встретиться с ним лицом к лицу. Так вот, Эрик этого не сделал. Он подавил его, но это не значит, что он избавился от него. Его поведение было лишь МАСКОЙ. Маской, которая со временем стала нравится Эрику. Он понял, что чувства лишь причиняют боль. Он избавился от них, выбрав на их место БОЛЬ. Он дарил ее всем, ее у него было много. Убивая людей, калеча, издеваясь, он выплескивал свою БОЛЬ, которая ненадолго забывалась, и вскоре возвращалась к нему обратно. Это замкнутый круг. Эрик действительно садист, но теперь я понимаю, что он был и мазохистом, боль для которого была в приоритете.
Что будет, если Эрик встретится лицом к лицу со своим страхом? С чувствами, о которых он забыл? Я, понимаю, что сейчас во мне бушует справедливость. Я горю желанием помогать людям, я хочу помочь ему. Но в это же время вспоминаю, какой он монстр, искупление и избавление от боли для него это Смерть. Он заслуживает только смерти. Он мне так и сказал.
«Не спасай меня, Мира»
Он искал ее сам. Но каким-то чудом избегал ее.
Неужели он мучается?
Мы подъезжаем к бесстрашию. Все выходят из машин и сдают оружие. Я откликаю Румына. Он оборачивается.
- Мы можем поговорить? - я подхожу ближе к нему.
- Конечно! - мы остаемся одни рядом с внедорожниками. - Ты как? - он начал первый, увидев мое смятение.
- Нормально. - опускаю голову вниз, рассматривая носки своих ботинок. - Ты хорошо знаешь Эрика?
- Не сказал бы, что хорошо, но достаточно.
- Кто такая Саманта? - я поднимаю взгляд на Румына и встречаюсь с его удивленными глазами.
- Ох… тут без алкоголя не обойтись…
«Да что же случилось!»
- Дело в том, что когда Эрик был маленьким, его поведение не соответствовало поведению Эрудита. Помимо мозгов, он обладал замашками распиздяя. Он постоянно дрался, ругался, и его отправили на реабилитацию. Созданную специально для него и еще для одного человека.
- Саманта. - я закончила за него.
- Да, для нее. Эрудиты любили придумывать всяческие новшества. И создали программу для трудных подростков. В нее входил Эрик и Саманта, которая была на пару лет старше его. Они очень сдружились. А вскоре и влюбились друг в друга. Они мечтали сбежать из Эрудиции в Бесстрашие. Мечтали носить черную форму. Вместе.
Румын закурил, выпуская дым в небо.
- Саманта перешла первой, через пару лет и Эрик. Они были одними из лучших, каждый в свой год инициации. Я помню Саманту. Она была потрясающая, добрая, смелая, взрывная, местами импульсивная, она сочетала все качества. Она была Дивергентом. Процент ее гена не был большим. Но это не мешало ей быть отважной. Когда Эрик закончил инициацию, она возглавляла отряд, который должен был осуществлять патруль за стеной. Изгои захватили в заложники своих же детей и женщин, требуя равноправия с фракциями. Бесстрашные начали окружать их, увидели, что у изгоев было оружие. Все складывалось по плану. Эрик хотел расстрелять всех, но Саманта приказала никого не убивать. Когда начался кипиш, маленькая девочка кинулась в сторону к Саманте. Изгой начал стрелять…
Румын выпустил дым из носа. Сморщившись от воспоминаний и от едкого дыма.
- Саманта закрыла собой малышку. Подставив спину под обстрел. Эрик выпустил всю обойму, и привел свое желание в исполнение. Он перебил всех изгоев. Но ценой любимой. Она скончалась на месте. После этого Эрика как подменили. Он не страдал. Не показывал все, а держал в себе. Он стал жестоким. Через месяц Макс сделал его Лидером, посчитав что у него холодный разум и бесчувственное сердце, которые готовы выполнять любой приказ.
Румын бросил сигарету на землю, затушив ее ботинком. Приобнял меня за плечо и мы двинулись в здание. Договорившись увидеться на празднике, мы разошлись с ним, он побрел домой, а я в столовую, было время ужина. Я не села к стрелам, которые не видя никого поглощали еду за обе щеки, после долгого дня. Я двинулась к друзьям, которые сидели ко мне спиной. Аманда склонила голову на плечо Сало, а тот что-то рассказывал всем, кто сидел за большим столом.
- Привет. - они оба обернулись. У Сало была разбита губа, у его девушки синяк на виске. Видимо сегодня были бои. Аманда схватила меня за руку усаживая рядом с собой. - Ты вся в крови. - девушка заволновалась.
- Да, и очень голодная. - обменявшись нформацией, которую я могу рассказывать свободно, принялась есть, пока Сало рассказывал какой-то анекдот.