Но мутный начальник не успел никого уволить – его вовремя взяли в оборот. Так что мы с тётей Эммой не ошиблись, написав заявления «куда следует». Наши жалобы были полностью удовлетворены.
Глеб Юрьевич на суде отсутствовал. Причину мне не сообщили.
Были привлечены и мои бывшие коллеги – по сто шестнадцатой статье[14]. Поняв суть произошедшего, они прямо на заседании принесли мне извинения. Я без раздумий отказался от претензий – всё-таки мужики сами пострадали. Свои деньги они тоже получили.
Дождавшись перечисления в буквальном смысле кровно заработанного на книжку, я сразу же вложился в домашнюю обстановку. Начал с кухни – тётя Эмма велела купить стиральную машину и новую плиту.
Хватило мне средств и на проявление личной инициативы, и я её с удовольствием проявил, купив кухонный гарнитур. Очень красивый – перламутрово-красный. Подержанный, но в хорошем состоянии. О новом я и не помышлял – не хотелось заморачиваться с заказом – составление проекта, ожидание, доставка, сборка… И гораздо дороже, новый есть новый. А со старым вышло куда проще – договорился, заказал машину, грузчиков – и привёз в тот же день.
И замер не потребовался – люди, у которых я его купил, жили в такой же квартире, и на моей кухне гарнитур естественным образом встал как родной.
Глава 4
Началась сессия.
В августе, на вступительных экзаменах, когда наша группа собралась впервые, мы все сосредоточились на вопросах тестов и толком не познакомились. Зато теперь в нашем распоряжении полный календарный месяц – с первого по тридцать первое включительно.
Скажу откровенно – более разнообразного коллектива не найти во всём университете. Биологичка, решившая в предпенсионном возрасте повысить квалификацию, изучив сопутствующий предмет, за компанию с дочерью – учительницей младших классов. Супружеская чета – мужу явно перевалило за тридцать, а с определением возраста жены я затруднился – ей можно дать и двадцать, и тридцать лет.
Трое «чётких» пацанов из пригорода. Милиционер-прапорщик, мечтающий стать офицером. МЧС-ник из Москвы.
Андрей – не единственный иногородний студент. Ещё у нас учится Айгуль – симпатичная казашка из Астрахани. В Вознесенске у неё живёт дядя, женившийся на русской красавице Ирине намного моложе себя.
Айгуль и Ирина – почти ровесницы. Хотя по родственным связям относятся к разным поколениям – Ирина приходится Айгули тётей. За партой всегда сидят вместе.
Нельзя не упомянуть и тех, кто поступил не «за компанию», а в режиме «соло». Это ваш покорный слуга и молодая женщина с аристократической внешностью и оригинальным именем Олеся.
Тётя Эмма и другие мои знакомые, прошедшие квест под названием «высшее образование», честно предупредили, что первый курс будет наиболее сложным периодом.
Так и вышло. Пришлось вспоминать алгебру, химию, физику и другие предметы из, казалось бы, благополучно позабытой школьной программы.
Не меньше портили нам настроение геология, геохимия и им подобные предметы, невероятно сложные и непонятные для большинства из нас, интересующихся отнюдь не природоведением, а жизнью населения разных стран и культур – кто где и как живёт, инфраструктура, обычаи, уровень жизни – вот что нам интересно.
Эх, разделить бы географию на две дисциплины – физическую и социально-экономическую. Тогда все всё учили бы на «отлично», я уверен.
Свободную половину дня я проводил в интернет-центре, где пытался хоть немного прояснить суть того, что нам приходится штудировать и в скором времени сдавать на зачётах и экзаменах. Процесс шёл со скрипом.
– Не переживай, – напутствовала меня тётя Эмма. – Помнишь, у меня на квартире Катя жила, тёти Раи дочь? У неё первый курс прошёл не легче – и злилась, и переживала, и преподавателям придумывала обидные прозвища. На втором стало проще, а на третьем – ты кум королю и сват министру.
У крёстной есть подруга в Краснодарском крае. Её дочь училась в Вознесенске, на филфаке. Приезжая на сессию, Катерина жила у тёти Эммы на квартире и параллельно с крёстной занималась моим воспитанием, которое с Катиной стороны заключалось в привитии мне хорошего вкуса в музыке и литературе, а также очистке моей речи от жаргонизмов и слов-паразитов.
Однажды я назвал туалет сортиром, и будущий филолог рассказала увлекательную историю конверсии французского глагола «выходить» в существительное. Русское. Французы обозначают сие удобство аббревиатурой WC.
Русские дворяне между собой общались в основном на французском языке. Сия специфика их быта не вызывает ни малейшего удивления – я сам учил в школе язык мушкетёров и знаю, сколь он красив, благороден и поэтичен. Не знаю, кто задал эту моду в России, но сей мудрый господин не прогадал – наша аристократия за считанные годы офранцузила и домашнее убранство, и кухню, и танцы. И даже те самые, excusez-moi[15], туалеты.