– А сколько он у меня жить будет?..
– Да недолго, максимум полгода. Получит гражданство – и в Москву рванёт.
– Хм… Я обеими руками за, осталось обсудить этот вопрос с крёстной.
– Ах, ну да… – Анатолий Алексеевич водрузил на нос очки и достал толстый ежедневник, который использует как записную книжку. Что же, логично – у моего экс-покровителя чуть ли не полгорода в знакомых ходит. А ведь есть у него свои люди и в других городах. Так что я ничуть не удивился, узнав, что у него есть кое-кто и в зарубежье. Пусть и в бывшем советском…
А возможно, наш колоритный шеф просто подобрал гроссбух по себе – в его пудовых ручищах фолиант формата А5 выглядел столь же гармонично, как обычная записная книжка – в моих подростковых ладошках.
– А мобильного у тёти Эммы нет?
– Нет. Никак не хочет заводить.
– Эх, ну почему старшее поколение такое консервативное… Моя мама точно такая же. Если тётя Эмма не дома – вечером свяжись с ней и передай моё предложение.
Крёстная трубку взяла. Через несколько минут устный договор был успешно заключён.
Всё получилось как и было обещано. К концу недели моя квартира была полностью обжита и обставлена.
Племянник Анатолия Алексеевича, смешливый веснушчатый блондин, говорил, само собой, по-русски, но с характерным украинским акцентом, иногда вворачивая что-то на «ридной мове». Мишка был предельно прост и дружелюбен в общении, прекрасно готовил и украинские блюда, и разносолы иных кухонь. Мы с ним подружились в тот же вечер.
Несмотря на разницу в добрый десяток лет, общие интересы у нас нашлись. В первую очередь – мы оба верующие, притом не формально, а по убеждениям, и на остальные сферы жизни смотрим сквозь призму православного мировоззрения.
Совпали у нас большей частью и вкусы в музыке. Более того, мои музыкальные предпочтения благодаря Мишке существенно обогатились – мой новый друг приобщил меня к творчеству многих популярных ранее, да и в наше время не менее интересных и самобытных звёзд эстрады и лёгкого шансона.
Мы сидели на кухне, с аппетитом ели приготовленный Мишкой наваристый борщ, щедро заправленный сметаной, и мне не терпелось поинтересоваться нюансами жизни в Незалежной.
Тарелки мы опустошили одновременно.
– Як тоби борщ? – спросил Мишка.
– Язык проглотишь! – совершенно честно поделился я своим мнением.
Действительно, борщ оказался вкуснейшим из всех, что мне доводилось пробовать. Бабушка сим шедевром кулинарного искусства не заморачивалась никогда, а крёстная готовила, как выяснилось из нашего дальнейшего диалога, свекольный суп с добавлением рагу из свинины, либо без такового – в пост. В училище же в составе подобного блюда мяса не было ни в каком виде даже в дни сплошных седмиц[16].
– Наверное, настоящий борщ умеют варить только украинцы? – не удержался я от лести.
– Не, совсем не обязательно. В России и Беларуси поваров-умельцев не меньше.
– И всё-таки родина борща – Украина?
– Як тоби сказать… в общем-то славянское блюдо, а «украинский борщ» – просто разновидность, местный рецепт. Як и плов – ассоциируется с Узбекистаном, и отчасти це справедливо – у них больше сотни рецептов. Свои вариации имеются и у таджиков, и у киргизов, также – у башкир и татар, и у кавказских народов.
– Ух ты! Уже хочется их все попробовать! А то ел две разновидности, не знаю какие…
– Опиши.
– Один – обжаренный, рассыпчатый. Его у нас в училище готовил повар дядя Дима. Я всегда добавки просил – у него плов был реально вкусный. Работали у нас и повара-женщины, у них выходило…
– Каша-размазня из риса и мяса, – закончил за меня друг. – Я тоже учился в ПТУ. У нас такого дяди Димы, как у вас, жаль, не было. И получалось то, что получалось. Да ещё – то пересаливали, то недосаливали.
– Нечто похожее наблюдалось и у нас. У женщин я, кстати, добавки не просил.
– У нас – и попросил бы, не дали. Всё было посчитано. По ихним словам. И в ихнюю же пользу – собственными глазами видел, как эти женщины пёрли полные сумки. А по рецепту дяди Димы я и сам готовлю запросто. Надеюсь, у тебя есть казан или глубокая сковородка. Чугунная.
– Ммм… Сковородка чугунная есть, но она неглубокая. Ах, да. Есть утятница.
Я извлёк из нижнего шкафа гарнитура овальную посудину. В детстве мы с Аллой дали ей прозвище «КамАЗ» – на внутренней стороне крышки рельефными буквами значилась аббревиатура широко известного завода. С тех пор мы знаем, что автогигант в Набережных Челнах выпускает не только грузовики.
Услышав мой рассказ, Мишка развёл руками.
– Обалдеть. Пять лет за рулём «КамАЗа» прокатался, а иной продукции той марки – сроду видеть не доводилось. Ну шо ж, завтра, значица, будет плов.