— Именно годик, — опустился старик на траву и заплакал, — именно годик был моему сынишке, когда что-то произошло со мной в этом лесу. Оказался я в бескрайнем лесу, где и прожил, по моим подсчётам, больше ста лет в одиночестве. Ребята, а не могли бы вы привести сюда Катерину, жену мою? Ноги что-то совсем отказали. Не дойти мне до деревни. Мишка, сынок, пожалуйста.
Почти вся деревня собралась вместе с Катериной на том месте, где ребята встретили старика. А старика-то и нет. Только вязанка хвороста огромная лежит, да поясок красный. Всю округу мужики облазили, но так никого и не нашли.
Можно сказать, что придумали всё мальчишки. Но разве так шутят? Нет-нет, Мишка бы точно не смог так пошутить, ведь он потом целую неделю слушал, как его мать, Катерина, плакала ночами в подушку. Наверное, всё же случилась эта история на самом деле.
Каков человек, таков и ангел его
Николай проснулся среди ночи от нестерпимой головной боли. Он провел рукой по своему лицу, затем по месту, где должна была находиться жена. Жены не было. «Странно, а Верка-то где? — с трудом поднимается мужчина. — В туалете, что ли, или на кухне? Вроде на кухне свет горит. Чего она там сидит?» Мужчина прислушался — тихо вроде. «Ничего не понимаю. Голова раскалывается. С чего это вдруг? Вроде вчера не пил… Ну точно не пил, телек с Веркой смотрели. Простыл, что ли?» Мужчина шагнул по направлению кухни и зажмурился от нестерпимой головной боли. «Да что ж такое? — обхватил он голову руками. — Вера… Верка». Жена молчала. Николай, осторожно ступая, покусывая от боли губу, направился в сторону странного, зеленоватого света, исходящего со стороны кухни.
Николай вошёл на кухню, и его будто током ударило. На столе сидело странное существо, напоминающее по размерам двухлетнего ребёнка, но со взрослым лицом. Это существо почему-то плакало, совсем не обращая внимания на Николая. У мужчины похолодело всё внутри. Ноги сделались ватными, сердце запрыгало как очумелое.
— А Верка где? — выдавил Николай, удивившись своему же вопросу.
— А мне-то почем знать, где твоя Верка? — зажав одну ноздрю, сморкнулось существо. — Это у тебя надо спросить, где твоя Верка.
— Ты чего тут рассморкался? — стал от удивления заикаться Николай. — Мы здесь едим, наверное… Сидит на столе и сморкается… И вообще, ты кто такой? Чёрт, что ли?
— А где ты видел чёрта с крыльями? — повернулось существо к Николаю спиной, пошевелив маленькими крылышками.
— А кто тогда? — сглотнул Николай ком в горле.
— Кто-кто, ангел, вот кто.
— Да ладно, — опускается Николай на краешек табуретки. — Ангелы разве такие? Ангелы большие, красивые, с голубыми глазами и огромными крыльями.
— Так ведь какой человек, такой у него и ангел, — вновь сморкается существо.
— Нет, я не верю, — шепчет Николай.
— Что я ангел?
— То, что я сейчас вижу, — вытирает с лица холодный пот мужчина. — Мне, наверное, всё это кажется. Не зря ведь так голова болит… Или снится всё это.
— А что, голова болит?
— Ещё как, — морщится Николай.
— А ты возьми немножко слёз моих, потри виски, и пройдет голова. Ну чего ты… Бери-бери.
Николай протянул руку к ангелу и осторожно прикоснулся пальцами к его влажным глазам, вокруг которых блестела кристаллизованная соль. Затем кончиками пальцев прикоснулся к своим вискам. Это невероятно, но уже через несколько секунд головная боль действительно прошла.
— Ничего себе лекарство, — с облегчением вздохнул Николай.
— Пользуйся… пока, — вновь заплакал ангел.
— Да чего ты всё плачешь? Случилось чего?
— Тебя жалко, — вытирает слёзы ангел. — Да и себя тоже.
— А чего меня жалеть? — чуть улыбнулся Николай. — У меня всё нормально.
— Помрёшь ты скоро.
— С чего это? — вновь похолодело внутри Николая. — Я не собираюсь помирать, молодой вроде. Поживу ещё.
— Ну, это не тебе решать, — зажал ноздрю ангел.
— Да хватит здесь сморкаться, — хлопнул слегка по маленькой ручке ангела мужчина. — Мы едим за этим столом, а этот сидит и сморкается.
— Этот? — удивившись, убрал руку с ноздри ангел. — Это ты так своего ангела называешь? Этот…
— Так ты что, мой ангел, что ли?
— Ну а чей же ещё… Не кота же твоего, раз с тобой разговариваю. Ну ты, Коля, совсем без мозгов.
— Попрошу не оскорблять, — смутился Николай.
— Ты смотри, обидчивый какой… Да тебе этот стол не понадобится больше. Говорю же, помрёшь ты скоро, — снова заплакал ангел, — и меня не станет.
— А ты-то чего? Тебя-то почему не станет? — не понял мужчина.