М. Т. Калашников:
«Как-то на одном симпозиуме прозвучало, что во Вьетнаме около 30 процентов потерь живой силы со стороны американцев произошло из-за отказа штатного стрелкового оружия. Со стороны АК такой горькой статистики не велось. Автомат просто не давал для этого повода. Даже в самых жесточайших условиях эксплуатации, в грязи, в пыли, при высокой влажности и в жару автомат четко выполнял то, что от него требовалось в реальных условиях боя».
Калашников вошел в историю не только как создатель лучшего в мире автомата, но и как конструктор, который впервые разработал и широко внедрил в войска целый ряд унифицированных образцов автоматического стрелкового оружия, идентичных по схеме автоматики, устройству и принципу работы. Унификация дала нашей стране огромный экономический и производственный эффект, она резко облегчила изучение и применение новых образцов оружия в войсках.
И все же суть феномена, скорее всего, в несколько ином. На наш взгляд, он заключается в том, что Михаил Тимофеевич при жизни перестал принадлежать себе, родственникам и даже своей стране. Его сложно отнести к какой-либо профессиональной категории людей, к примеру, ученых или дизайнеров. Да и рамки конструктора-оружейника он также превзошел. Пожалуй, наиболее точно определяет природу и масштаб уникальной личности Калашникова вошедшее в оборот понятие человек-автомат.
Говорят, человек внешне выглядит ровно так, как главное дело его жизни, именно так, как он мыслит. Основным смыслом жизни Михаила Тимофеевича было и остается автоматическое стрелковое оружие, а главным результатом — его любимое детище, автомат Калашникова разработки 1947 года. Знаменитый АК-47 стал родоначальником крупного семейства стрелкового оружия. В данном случае человек и автомат — единое, неделимое целое.
Те, кому выпало счастье видеть Михаила Тимофеевича, по его стройной и коренастой фигуре[5], по выразительным чертам просветленного лица убеждались в точности данного ему прозвища — «человек-автомат». Известный кубанский журналист Гарий Немченко, как-то заметивший, что высота человека измеряется не расстоянием от пяток до макушки, но от головы до неба, в газетах «Кубань сегодня» и «Кубанские новости» посвятил Михаилу Тимофеевичу немало добрых слов:
«Не богатырского росточка, сухонький, крепкий, с седым хохолком… Нет, недаром швейцарцы во время его поездки к ним первые уловили в Калашникове сходство с Суворовым, даже внешнее…»
Когда Калашников был в Швейцарии, Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации Андрей Степанов поднял над зданием посольства российский флаг. Он сказал конструктору: «Это мы делаем крайне редко, только в связи с самыми знаменательными событиями. Сегодня флаг поднят в вашу честь, Михаил Тимофеевич». Калашников был поражен. Он вовсе не тщеславен и вечно сомневается в значении своей особы, но ведь и дипломаты — народ серьезный и в делах протокола особенно щепетильный.
Итак, человек-автомат… Человек, создавший самый лучший автомат в мире, самой природой наделен самыми превосходными качествами. И он сумел, со всей щедростью своего сердца, передать их любимому детищу. Надежность, простота, эффективность. Звучат, как вера, надежда и любовь.
И действительно, вряд ли на нашей планете можно отыскать другого человека, который бы так органично сливался с собственными мыслями и плодами рук своих. Одно в другом, просто и надежно.
Среди конструкторов и изобретателей нашей страны есть такое шутливое выражение: что бы мы ни собирали, все равно получается… правильно! — автомат Калашникова.
Результат проверочного теста на одном из веб-сайтов: «Поздравляем! Вы — автомат Калашникова! Вы просты. Но эта простота обманчива, ибо гениальна. Главное ваше свойство — эффективность. Вы не одиноки и не исключительны. На таких, как вы, держится мир!»
«Мне посчастливилось, — делился Михаил Тимофеевич своими сокровенными мыслями на одной из его многочисленных встреч с молодежью в 2000-х годах, — прожить трудную, но очень интересную жизнь, с взлетами и падениями, с победными фанфарами и бессовестной клеветой…
Результат моего творчества — созданный комплекс стрелкового оружия России, носящий мое имя, завоевал себе мировое признание.
Всемирная известность моего имени — это итог всей моей жизни и все мое богатство, которое я оставлю в наследство своей стране, своим потомкам…»
Вдруг Михаил Тимофеевич спохватился и прервал свою речь. Застенчиво улыбнулся и, словно извиняясь за привлеченное излишнее внимание к себе (и в этом он весь), произнес уже в назидание: