Однако всё это было придумано гораздо позднее. Пока фуруки не знали о поражении в пустыне, эта скверна постепенно проникала в дома и умы простых людей и лерадов, бесповоротно обращая их от света Сакраарха ко тьме Аббарона. А в одном из городов так вовсе обращённым в новую веру оказался местный священник, из-за чего храм великого протектора был переделан под церковь Аббарона, куда приходили простые люди, а также лерады, чтобы восславить огненного владыку. И деревушка Ке́ссвен постепенно обратилась рассадником этой скверны. Так что туда стекались все, кто хотел приобщиться к милости нового господина.
В таких обстоятельствах Святая Империя основывала свою новую колонию. На что надеялись фуруки? На самом деле, ни на что. Тебентил просто исполнял повеление сакры, а Обатилу, кажется, так вовсе было всё равно, что происходит вокруг. Главное, чтобы никто не мешал его основному занятию. Сатлармам в самую пору оставить этот мир и вернуться туда, откуда они прибыли. Но нет. Из мира Сэкрос время от времени приходят новые силы. Амалиила не желала терять эту колонию. И вот, мы здесь: Загрис, Форманис и я, Вехойтис.
Озентвалл выглядел как самая настоящая крепость. Расположенный в морском заливе, с севера и запада он был окружён естественной водной преградой. А южную и восточную части защищали мощные каменные стены, на которых стояли дозорные, состоящие как из лерадов, так и чародеев. У главных врат стоял достаточно дотошный лармуд, который постоянно останавливал всех, кто стремился войти в город. Вознамерился он также испытать и меня. С помощью своей силы я мог бы избежать этого, навеяв на него кошмар, однако воля Бэйна была ясна – изучать людей, а потому я и не думал упускать такой возможности.
- Пусть свет ясного лица нашего славного протектора озаряет тебя, доблестный лерад. Что привело тебя в Озентвалл, столицу нашу славную?
- Как и все, я ищу место, где мог быть полезен.
- Что ж, думается, у фурука для тебя найдётся поприще, так что твои меч и щит принесут очень много пользы нашей славной Святой Империи. Но, прежде чем ты ступишь за порог этих врат, мне нужно испытать тебя в бою. Выстоишь против меня – пройдёшь. Нет – к сожалению, тебе здесь не найдётся места.
- Отчего же так? Не ты ли говорил, что мои меч и щит принесут пользу Святой Империи?
- Всё верно. И если ты не способен правильно пользоваться своим оружием возмездия, тогда ты не подходишь для служения в столице.
- Разве мы не обучены давать отпор богомерзким тварям, а не своим братьям? Так поставь передо мной саткара иль хахормес. В таком случае обнажу я своё оружие и дам бой противнику. Но сражаться со своим по вере я не стану. Это сродни святотатству.
- Не тебе решать, что такое святотатство. Слово нашего фурука – вот закон и сила Озентвалла. И ему угодно, чтобы его окружали воители сильные и способные. Готовься к сражению или поворачивай обратно.
- Ты говоришь, что закон и сила Озентвалла – это воля фурука. Но правильно ли перед ликом Сакраарха утверждать, будто бы есть кто-то больший него?
- Никто не больше нашего святейшего и величественнейшего протектора всякого света.
- И я с тобой полностью согласен, брат мой. Однако ж ты только что поставил слово фурука выше слова Сакраарха, ведь он-то как раз и говорил, что брат, восстающий на брата, вершит святотатство.