- Увы, но нет. Сакраарх обещает лишь вечную жизнь тем, кто живёт. Мёртвым же он обещает вечный покой и забвение в чертогах Да́риса.
У второго лерада округлились глаза, и он тут же поспешил поправить своего товарища:
- Какой ещё Дарис? О чём ты говоришь, брат? Лармуды ясно дали понять, что учение о башне Зора́г и его мрачном хранителе – это ересь, которую ни в коме случае нельзя проповедовать. Ты только что проклял этого ни в чём неповинного человека на вечное рабство в мире тьмы и смерти.
Первому лераду стало неповадно от того, что он сказал, а потому больше не проронил ни слова, когда как его собеседник стал исправляться и говорить иначе – что всякий, умирающий на руках Сакраарха, попадает в его величественные чертоги, в мир Хельда́у, где его душа будет бережно сохраняться на конец эпох, когда все мёртвые услышат его могучий голос и поднимутся из своих заточений, чтобы никогда не умирать и вечно служить протектору света и святости. Виконт и его отец до сгущения сумерек общались с этими людьми, вникая в их учения и задавая интересующие вопросы. Ответы вполне удовлетворяли обоих. Так что они были не против, чтобы сатлармы проповедовали в их городке. Уходя, лерады пригласили виконта к себе, чтобы он встал с ними в один ряд. И он обещал, что так и поступит. Только сначала он хотел бы похоронить своего отца, чтобы потом его ничего не отвлекало от служения Сакраарху.
Всё было хорошо. Сатлармы укоренились в этом мире и стали его хранителями. Но вот уровень жизни, как раньше, не улучшался. Да, теперь города патрулируют латники, а не простые люди, которые-то и с мечом управляться не умеют. Но благословений свыше не было. Люди продолжали влачить свой повседневный быт. А тут ещё положение омрачилось конфликтом с соседним государством, которое отказалось принять покровительство Святой Империи. Разразилась война. И многие мужчины, не получившие приглашение в сатлармы, пожелали сразиться с врагом. И фурук сделал это – позволил людям, не осенённым могуществом Сакраарха и не обученным воевать, вступить в сражение. Более того, им даже доспехов не выдали. Только лишь сказали, чтобы они полагались на всевышнего. Стоит ли говорить, что поражение не заставило себя ждать? Да, многие были убиты. Некоторых взяли в плен. Так и виконт попал в руки фанатичных старообрядцев, поклоняющихся некоему О́зин’ва́ллу (кстати, созвучно со столицей Озентвалл). Требуя «ничтожных святош» покинуть этот мир и забрать с собой свою проклятую Белую Книгу, которой они пытались заменить их любимый Промо́ниум, эти фанатично настроенные люди для убедительности выкололи глаза некоторым своим пленникам. И виконту не повезло оказаться в их числе. Так он лишился зрения и не понимал, что происходило всё это время. Вражда длилась довольно долго, но, в конце концов, Святая Империя победила. Всех еретиков изгнали в другие миры, а этот стал очередной колонией О́мны. Виконт был посвящён в лерады сатлармов и даже пытался участвовать в тренировках. Но быстро понял, что его внезапно обретённый недуг был огромным преткновением на пути к его мечте. Желая не навлекать на свою семью позора из-за того, что он был пленником, а теперь вынужден мириться со слепотой, он просил его называть просто виконтом. Так как с приходом в этот мир Святой Империи все прошлые титулы и ранги перестали иметь значение, то фурук допустил это.
Но всё-таки посвящение в сатлармы не было пустым звуком или простой формальностью. Сатлармы, прошедшие обряд посвящения, и в самом деле, получают какую-то силу из светлого источника. Они сильны физически, никогда не старятся и обретают что-то на подобии духовного взора, который позволял им видеть больше, чем это дано обычным людям. Но не на столько, чтобы прозревать мысли и сущности. Скорее всего, сатлармы ощущают, когда стоящий перед ними говорит истину или пытается лгать. Но Виконт не пользовался полным спектром возможностей, который он получал от своей новой сущности. А потому он был очень сильно сосредоточен на том, что мог. Истинное зрение помогало ему кое-как ориентироваться в вечной тьме. Но со временем он стал замечать, что этот дар Сакраарха как будто бы раскрывался с новой стороны. Нет, он всё также не мог ничего видеть и довольно сложно ориентировался в пространстве. Но теперь он мог прозревать сущность тех, кто приходил с ним разговаривать. И он стал понимать, что, как одна личность отличается от другой, так и один сатларм не похож на другого. Все они разные и у них разная степень веры в Сакраарха. Но также он видел, что были целые поколения тех, в ком веры было очень мало. Меж ними, то есть теми, кто был сатлармом уже давно, и теми, кто обрёл величие в стенах Святой Империи недавно, пропасть в вере была особенно очевидна. Вторые были очень далеки от своего владыки, первые продолжали уповать на него. И, как следствие, такие, разговаривая с Виконтом о свете, чистоте и праведности, говорили очень много лжи. Да, все они хорошо знали законы Святой Белой Книги и могли цитировать её по памяти, однако Виконт видел, что каждый из них не соответствует ей целиком. В отношении одного легче сказать, в чём он соответствует закону, в отношении другого – наоборот, было проще перечислить то, в чём ему нужно улучшиться. Но ясно было одно – Святая Империя теряла свою святость. Все лерады и лармуды были уже не такими рьяным воителями света, какими они хотели быть. И лишь единожды Виконт разговаривал с истинным сатлармом, который всецело соответствовал критериям, описанным в Священной Белой Книге. Он на всю жизнь запомнил его имя – Гериа́т. Он вручил Виконту очень важное изделие кузнечного ремесла, так как этот сатларм был мастером в этом деле – латные перчатки. Но не обычные. В них была вложена какая-то сила. Обычное изделие будет тяжёлым, а эти – невесомые. Обычные обеспечат бронёй, но лишат возможности ощущать прикосновения. Эти же превращали любое прикосновение в такой набор ощущений, что теперь Виконт мог буквально видеть своими руками округу. Из-за того, что раньше этот человек увлекался игрой на фортепьяно, ему быстро нашли новое поприще в рядах святого народа – органист в храме. С тех пор он на протяжении множества десятилетий исполняет известные композиции, а то и вовсе сочиняет их сам. Он постоянно менял место своего жительства. Сначала в рамках одного измерения, а после уже стал путешествовать и по другим, чтобы, как говорит сам Виконт, развивать свою способность ориентироваться в пространстве, а не привыкать к нему и ходить по заученным маршрутам. С каждым разом привыкание происходит всё быстрее и быстрее. Здесь, в колонии Сэкроса, он прослужил порядка 5 лет, и уже хорошо изучил, нет, не свой храм. Это он сделал в первую половину года. Но свой город – настолько хорош артефакт Гериата. Но теперь эти перчатки – лишь напоминание о прошлых днях, потому что, обратившись в разорад, он не только вернул способность видеть, но получил гораздо больше этого.