Иноуэ падает следом за шинигами, глотая слезы, растягивает исцеляющий купол над телом. А Исида настороженно смотрит на Улькиорру. Странно видеть в глазах не страх смерти, а страх непонимания.
В холодный песок спускаются все вместе. Иноуэ на радостях бросается к Гриммджо, но замирает: над полузапорошенной, окровавленной фигурой – Абараи и Чад. Она боязливо оглядывается на Куросаки, но тот занят лентой на рукояти меча, а Исида лишь раздраженно фыркает. Улькиорра опять пытается понять сложившуюся мозаику, и только слегка красноватая деталь в виде заострившихся скул Сексты наводит его на определенную мысль. Их приняли. И они теперь, похоже, официально в стане Куросаки. Не шинигами, поправляет себя Кватро и, судя по широкой ехидной усмешке Абараи, ему об этом никогда не дадут забыть. Квинси возводит глаза к потолку неба, и Улькиорре до ужаса хочется повторить жест. Теперь все будет по-другому. И там, где у них никогда не было выбора, вдруг образовалась целая брешь возможностей и вероятностей. И причина этому только одна. И имя у причины только одно. И он ничего от них не потребует за то, что сделал. Даже не подумает ждать чего-то взамен, и это так непривычно, что Кватро не сомневается – они отплатят ему сполна за обретенную свободу. Ухмылка готейского офицера говорит о том, что он в этом не сомневается, и вот теперь Улькиорра может не стесняясь лицезреть купол над головой и пенять на авантюру Куросаки. Отольются им эти «слезки» определенными проблемами. И на самом деле, сейчас их существование подвержено даже большей угрозе, чем у Айзена. Теперь все будет указывать на них. Только вот Куросаки на это откровенно плевать. Он, чуть пошатываясь, валится в подставленные руки красноволосого шинигами и тут же болезненно морщится от громкого голоса.
– Ичиго, какого ляда противник так быстро кончился?!
– Потому что ты всех раскидал, Кенпачи…
Куросаки тихо стонет, а высокий мускулистый шинигами с колокольчиками в волосах, только что победивший Нойтору, лишь раздосадовано фыркает.
– Как обычно…
Кенпачи не двигается, но пристально и с неприкрытым любопытством рассматривает оставшихся в живых. Те все так же не двигаются, только женщина поводит руками, меняя позу над Джаггерджаком. Куросаки молчит, отдыхая на плече офицера, и Улькиорре становится интересно: как же они будут объяснять все это другим и Готею, в частности. А потом замечает хищный прищур Сексты, на миг теряется, а потом доходит – о. Ооо… Этот капитан их противниками уже не считает. Как сказал бы Гриммджо, они теперь – «добыча» Куросаки, а значит – их никто не тронет. Пока. Почти смешно. До нелепости.
Абараи легонько похлопывает Ичиго по плечу, в то время как начинают собираться другие шинигами, но тот реагирует только когда приносят вести о мелкой Кучики. Точнее, они оба реагируют. Дергаются, но почти сразу же успокаиваются. Иноуэ заканчивает с Секстой, и тот, отряхиваясь, тяжело поднимается на ноги.
– Кур-р-росаки…
Раскатистый рык повисает в холодном воздухе почти ощутимой угрозой. Окружающие, хоть и не подают вида, но подбираются, готовясь к атаке. И только рыжий остается спокойным. Улькиорра ждет немедленного рывка, удара, но тот лишь отпускает плечо Абараи и хромает к Сексте. Подлезает под мышку, уцепляется за остатки белой ткани на боку и тянет Гриммджо вперед.
– Бьякуя, где портал?..
Кучики-старший сердито поджимает губы – на что окружающие испуганно вздрагивают. Но еще больший шок вызывает легкий кивок в сторону и показательно-равнодушный выдох.
– Под твою ответственность.
– Как будто когда-то было иначе…
Куросаки бурчит недовольно и сильнее давит на больной бок Гриммджо, еле пришедшего в себя от такой наглости. Он уже собирается опять начать пререкаться, но только закусывает губу.
Абараи встречает взгляд Кучики и тоже устало вздыхает, передвигаясь ближе к Улькиорре.
– Тебе лучше пойти с нами.
Как квинси оказывается в радиусе полуметра от его правого локтя, он не успевает заметить. Абараи пристраивается на шаг впереди, Чад и Иноуэ идут сзади. И это все не просто нелепо, теперь это – уже сумасшествие.
Ренджи
***
Злобные переругивания начинаются сразу же на входе в подвал, и он понимает, что головной боли теперь хватит на всех. Урахара же на колоритную компанию лишь поднимает веер к лицу, не скрывая удивления в насмешке.
– Оя, оя, Куросаки-сан, в вашем полку прибыло?
Ругань затихает на мгновение, а потом возобновляется с новой силой, втягивая в свой водоворот и Панамочника.
– Теперь это будет его любимым развлечением.
Исида почти злорадствует, и Ренджи не может с ним не согласиться. Куда лучше, когда интерес скучающего интригана направлен только на двоих, а не на всю честную компанию. Шиффер на подначку предсказуемо не реагирует, но Ренджи не спешит списывать его со счетов. С Урахары станется.
На восстановление отводят всего пару часов. Пока Готей передислоцируется на грунт, в магазин заглядывает Укитаке. Арранкаров и Ичиго демонстративно отводят в сторонку, а Урахара, все так же прячась за веером, не спеша уходит следом за ними. Очевидно, что капитан 13-го отряда принес новости от главнокомандующего. Очевидно, что они никому не понравятся. Очень. Да только Ичиго, вернувшись через полчаса, спокойно ложится обратно под щит Иноуэ и закрывает глаза.
– Они будут сражаться за меня.
Он зачем-то говорит то, что и так уже все знают, но Исида откликается.
– То есть, Готей их пока не тронет.
«Вот именно, «пока»», – уныло вздыхает про себя Ренджи, а Ичиго лишь досадливо морщится. И это тоже всем понятно. Кучики-тайчо сказал, что они – его ответственность, так что Абараи ни капли не сомневается, что временный шинигами опять все вывернет по-своему.
Вернувшиеся еще через 10 минут арранкары спокойны. Джаггерджак привычно оскален, Шиффер эмоционален не более Бьякуи на планерке, а к Ренджи подлетает адская бабочка. Будь ты не ладен, тайчо, – объявляют общий сбор.
В мешанине крупномасштабного боя сложно что-либо рассмотреть да и услышать тоже. Каракура залита всеми оттенками рейяцу и искрит, как недоперегоревшая новогодняя гирлянда. Абараи теряется в этом свете, и только несколько жизненно важных «лампочек» остаются неизменно в поле его духовного «зрения»: Рукия – с Уноханой, тайчо – недалеко, почти поблизости, со своим противником, а Ичиго, главный источник нынешних проблем – и вовсе остался около магазина с арранкарами и Урахарой. И это все так неспроста, что он силой заставляет себя сосредотачиваться на пустых и Забимару. Никто и не говорил, что у чертового Панамочника не будет никакого плана. Огромный огненный столб на границе бокового зрения говорит об этом куда более красноречиво. Да только чем все это кончится, он не берется предсказывать. В любом случае, ничего по-старому уже не будет.