Жуань Наньчжу тоже понял, о чём говорилось в новостях, но всё же взял пульт и переключил канал.
— Тяжелее всегда тому, кто остаётся, — сказал Линь Цюши. — Если оба ушли вместе, это намного лучше.
— Мне бы этого не хотелось.
Не хотелось бы знать, что любимый человек умрёт. Хотелось бы, чтобы он продолжал жить.
Линь Цюши повернулся к нему:
— Неужели ты не думал, что по выходу из двери тебе придётся вновь пережить уход любимого человека?
К тому же наблюдать, как он умрёт на твоих глазах. Слишком трагичный исход.
— И правда, — тихо сказал Жуань Наньчжу, всё-таки соглашаясь с ним.
До открытия одиннадцатой двери оставалась уйма времени, теперь можно было никуда не спешить.
Правда, через несколько месяцев в свою десятую дверь должны войти близнецы Чэн.
По этой причине Линь Цюши почти с ними не виделся — похоже, Чэн Исе поставил цель провести Чэн Цяньли через максимально возможное количество дверей за оставшееся время, отчего младший близнец едва не сходил с ума.
— У-у-у, это ужасно, — плакался он Линь Цюши. — Брат берёт меня за дверь каждые три дня. Я этого точно не вынесу…
Линь Цюши смотрел на него с жалостью.
— Ступай и ни о чём не беспокойся. Я присмотрю за Тостом. — Он погладил пса по пушистой попе.
Чэн Цяньли хотел ещё что-то сказать, но пришёл Чэн Исе и увёл брата с собой. Линь Цюши улыбнулся — отношения между братьями всегда вызывали улыбку.
Благодаря Жуань Наньчжу Обсидиан всегда считался дорогостоящей организацией, работающей с частными лицами. Множество людей просили Жуань Наньчжу провести их через дверь в частном порядке.
Однажды Гу Лунмин, связавшись с Линь Цюши по интернету, аккуратно поинтересовался, могут ли они принять его в Обсидиан.
По этому вопросу Линь Цюши решил посоветоваться с Жуань Наньчжу.
— А ты сам что думаешь? — спросил тот.
— Мне кажется, парень очень перспективный, — Линь Цюши дал оценку Гу Лунмину. — Из него выйдет толк.
Жуань Наньчжу на секунду задумался:
— Когда откроется его шестая дверь?
— Кажется, в начале следующего года, — Линь Цюши провёл простой подсчёт. — Думаю, как раз на новогодних каникулах.
— Пока что не давай ему ответа, — решил Жуань Наньчжу. — Я хочу встретиться с ним за дверью.
Сначала нужно убедиться, имеет ли Гу Лунмин право на вступление в Обсидиан, а принять его к себе никогда не поздно — всё же не каждый удостаивается такой чести.
В последнее время все в коттедже занимались своими делами — брали заказы, ходили за дверь, только Линь Цюши бездельничал. Он хотел взять пару клиентов с форума, но Жуань Наньчжу ему запретил, сказав, что лучше дождаться следующего года, а пока что как следует отдохнуть и восстановить моральные силы.
К декабрю на улице стало холодать, и примерно в середине месяца случился большой снегопад.
В коттедже включили отопление, и Линь Цюши в тот день дремал в гостиной, свернувшись калачиком на диване.
Жуань Наньчжу уехал куда-то по делам. В последнее время он был очень занят, кажется, это имело какое-то отношение к Белому оленю.
Чжуан Жуцзяо вернулась в коттедж, на голову и плечи девушки нападал снег. Услышав шум, Линь Цюши открыл глаза и спросил:
— Почему ты не взяла зонт?
— Я не знала, что обещали снег.
Теперь уже Линь Цюши не видел в Чжуан Жуцзяо даже тени от Ся Жубэй, как будто та наивная, милая и трусливая девчонка была лишь видением, а в реальности существовала только женщина с хладнокровным взглядом.
— В Белом олене кое-что произошло, — сказала Чжуан Жуцзяо, вытирая волосы полотенцем. — Цзинь Юйжуй умерла. — Девушка объявила о смерти Цзинь Юйжуй совершенно будничным тоном, словно говоря о погоде.
Цзинь Юйжуй заняла место главы Белого оленя после смерти Ли Дунъюаня. Линь Цюши виделся с ней всего раз, но не думал, что пройдёт всего немного времени, и женщины тоже не станет.
— За дверью? — спросил он.
— Ага, — ответила Чжуан Жуцзяо. — Я от вас ухожу, — она налила себе горячего чаю и неспеша сделала глоток. — Белому оленю нужен лидер.
— Справишься?
— Придётся, — усмехнулась Чжуан Жуцзяо. — Тебя защищает Жуань Наньчжу, а того, кто защищал меня, уже нет.
Линь Цюши промолчал.
— Я вам так завидую. Если бы я сразу стала такой, как сейчас, он, возможно, был бы жив. — Чжуан Жуцзяо говорила о Ли Дунъюане. — Только вот на свете не продают лекарства, чтобы исправить то, о чём сожалеешь. Спасибо, что заботились обо мне всё это время.