Жуань Наньчжу сказал что-то ещё, но его голос сделался тише, он опрокинул голову на плечо Линь Цюши и снова погрузился в крепкий сон. Линь Цюши, как и вчера, глядя на спящего Жуань Наньчжу, уснул сам.
Они провели так ещё много ночей подряд, совершенно привыкнув к бешеному ритму ночной погони.
Но что касается поисков ключа от одиннадцатой двери, никаких подсказок так и не нашлось. Каждую ночь картинка менялась, твари летели на них как из осиного гнезда, пытаясь всеми доступными способами убить их.
Впрочем, хорошая новость тоже была — рассвет наступал всё раньше и раньше.
Сначала в шесть тридцать, потом в шесть, затем в пять тридцать… Время бегства от тварей укорачивалось, но и время, которое они могли провести вместе, тоже становилось короче.
— Что если однажды мы не попадём сюда? — через две недели Линь Цюши вдруг задал такой вопрос.
Жуань Наньчжу посмотрел на него.
— Не попадём?
— Да, ведь ночи становятся короче, так? Значит, эта дверь скоро закончится? — его голос зазвучал тише. — И если по окончании страшного суда мы так и не найдём ключ… Что тогда? Ты так и останешься в том мире?
Жуань Наньчжу молчал. Он не мог ничего пообещать, потому что не знал ответа.
— Что нам тогда делать? — повторил Линь Цюши.
— Не волнуйся. Я обязательно тебя найду.
Во взгляде Линь Цюши отразилась печаль.
Жуань Наньчжу добавил:
— Никому не удастся нас разлучить.
В следующие несколько ночей они снова встретились со старыми знакомыми, например, с Ли Дунъюанем и старшими товарищами Жуань Наньчжу из Обсидиана.
Увидев юного Жуань Наньчжу, Ли Дунъюань не удержался от подколов, и они чуть не подрались. В итоге Линь Цюши пришлось просить их прийти в себя и не отбирать работу у задверных тварей.
— Чёртов извращенец в юбке! — бросил Ли Дунъюань.
— Ха-ха, а тот, кому понравился извращенец в юбке, ещё больший извращенец! — без тени стыда парировал Жуань Наньчжу.
Линь Цюши:
— …
Ну что за ребячество!
Ну а бывшие старшие товарищи Жуань Наньчжу и вовсе отнеслись к Линь Цюши как к невестке, которую тот привёл в отчий дом. Всё спрашивали, хорошо ли Жуань Наньчжу к нему относится, и если обижает, чтобы сразу говорил им, а уж они помогут проучить негодника. Кто-то даже растроганно вздохнул о том, что Жуань Наньчжу наконец-то вырос и нашёл спутника жизни, и теперь те дни, когда он совсем ещё зелёным мальчишкой пришёл в Обсидиан, вспоминались с тоской.
Линь Цюши незаметно спросил:
— И каким тогда был Жуань Наньчжу?
Женщина, которая смотрела на Жуань Наньчжу с теплотой во взгляде, тихонько рассказала:
— Когда второй раз пошёл за дверь, перепугался так, что чуть не плакал. Даже когда выбрался, глаза были на мокром месте, ну точь-в-точь как у испуганного котёнка.
Искоса глянув на стоящего рядом Жуань Наньчжу, Линь Цюши подумал, что теперь ему никогда не увидеть того котёнка, придётся смотреть на здоровенного тигра. Ах, время, что же ты наделало…
Жуань Наньчжу, заметив странный взгляд Линь Цюши, тут же догадался, что двое переговариваются о нём, и спросил:
— Чжоу-цзе, что ты ему сказала?
Женщина, которую Жуань Наньчжу звал Чжоу-цзе, хихикнула, прикрыв рот:
— Просто предаюсь воспоминаниям о твоём детстве.
— Можешь вспоминать про себя, но нельзя ли обратить внимание на положение, в котором мы находимся?
Только что на них напал ещё один монстр, и Чжоу-цзе затащила их в кабинку туалета, так что теперь всем троим пришлось тесниться там. И как в такой обстановке могло прийти в голову обсуждать блестящее прошлое Жуань Наньчжу?
— Нам всё равно нечем заняться. А она всё равно ещё не добралась… Стойте, вот и она, ничего не говорите и лучше поднимите ноги, эта тварь больше всего любит рубить по ногам, — с такими словами Чжоу-цзе вскарабкалась на стену.
Линь Цюши, глядя на эту странную картину, не нашёл, что сказать. Впрочем, долго думать ему не пришлось — у входа в туалет послышалось дыхание твари. Из-за предостережения Чжоу-цзе мужчина уселся на унитаз, подняв ноги, и сделал Жуань Наньчжу знак сесть к нему на колени.
Тварь снаружи приближалась и уже начала обследовать кабинки. Когда она добралась до той, где прятались люди, Линь Цюши увидел, как под дверь просунулся острый клинок, которым тварь принялась размахивать вслепую. Вне всяких сомнений, если бы они до сих пор стояли, уже лишились бы ног.