— Но ведь у меня рак! Разве двери могут меня исцелить?
— Могут или нет… ты всё равно мне не поверишь. Пройдёт время, и увидишь сам, — Жуань Наньчжу взглянул на часы. — Лучше тебе всё-таки переехать в коттедж. Ты не брал трубку, и я уже решил, что ты труп.
— …
— Завтра я помогу тебе перевезти вещи.
Линь Цюши хотел возразить, но Жуань Наньчжу поднял руку, останавливая, и указал на Каштана со словами:
— Возможно, в коттедже Каштан позволит тебе себя погладить.
Линь Цюши, который уже почти месяц не мог прикоснуться к своему милому сокровищу, тут же пересмотрел свой взгляд:
— Ну… тогда я… попробую.
Жуань Наньчжу:
— …
Он искренне считал, что Линь Цюши продолжит сопротивляться.
Тем вечером Жуань Наньчжу не поехал обратно, а остался переночевать у Линь Цюши.
Тому неудобно было заставлять его спать на диване, поэтому пришлось уступить половину кровати. Так, разместившись по разным сторонам и укрывшись одеялом, они лежали и разговаривали.
В отличие от мира за дверью, в реальности Жуань Наньчжу выглядел немногословным, даже немного отстранённым. Но, что не могло не радовать, он отвечал на все вопросы, какие задавал Линь Цюши, притом относился к нему даже с некоторой теплотой.
Линь Цюши это очень растрогало, и в то же время его посетило странное чувство раздвоения восприятия, будто бы за дверью рядом с ним находился вовсе не Жуань Наньчжу, а его сестра, старшая или младшая…
К счастью, сегодня он так устал, что раздвоение не продлилось слишком долго, вскоре он погрузился в сон.
Наутро Линь Цюши обнаружил себя спящим в объятиях Жуань Наньчжу.
Позу, в которой они лежали, можно назвать вполне естественной — он прижимался к груди Жуань Наньчжу, как коала, обнимающая человека. Ситуация и без того сложилась довольно неловкая, но ещё более неловкой она стала из-за естественной реакции тела Линь Цюши.
Он попытался молча отодвинуться, но тут, казалось бы, ещё крепко спящий Жуань Наньчжу, вдруг открыл глаза и в тишине уставился на него.
Линь Цюши неловко улыбнулся:
— Д-доброе утро?
— Доброе.
— Я… пока что встану, — он высвободился из рук Жуань Наньчжу и отодвинулся, притворяясь, что ничего не случилось.
Жуань Наньчжу не говорил ни слова, покуда Линь Цюши не сел на кровати. Тогда он вдруг произнёс:
— Ты покраснел.
Линь Цюши:
— …
— Всё в порядке.
Линь Цюши:
— …
— Мы оба мужчины, я понимаю.
Линь Цюши изобразил страдание, молясь про себя, чтобы Жуань Наньчжу замолчал, но тот безжалостно разоблачил его, говоря:
— У меня тоже встал.
Линь Цюши пулей вылетел из спальни. Теперь он понял, что, невзирая на разницу в характере, и за дверью, и в реальности с Жуань Наньчжу трудно справиться, несмотря на то, что трудность эта выражается по-разному.
После позорного пробуждения Линь Цюши пошёл на кухню готовить завтрак. Жуань Наньчжу, лёжа в кровати, крикнул ему, что хочет поесть лапши.
— Какой именно? — спросил его Линь Цюши.
— Такой, которую ты готовил за дверью.
— Хорошо, — Линь Цюши надел фартук и скрылся в кухне.
Жуань Наньчжу валялся в кровати, занимаясь неизвестно чем. Спустя некоторое время раздался стук в дверь.
— Кто-то стучит, — подал голос Жуань Наньчжу.
— Открой, — Линь Цюши как раз жарил яйца для лапши. — Наверное, посылка пришла.
— Ага, — отозвался Жуань Наньчжу, вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла девушка, которая при незнакомого мужчины на миг застыла и сказала:
— Здравствуйте. Я ищу Линь Цюши.
— Цюши, это к тебе, — позвал Жуань Наньчжу.
Поскольку Жуань Наньчжу ночевал здесь, сейчас на нём была надета пижама Линь Цюши, которая оказалась немного мала, так что застёгивать её он не стал, оставив на обозрение красивый натренированный торс с шестью кубиками пресса, что добавляло его образу сексуальности.
Поэтому, подойдя к двери, Линь Цюши увидел свою коллегу, Цао Ин, красную как помидор, которая стояла в проходе и совершенно не знала, куда себя деть.
— Что ты сделал? — Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу.
Тот, несправедливо обвинённый, переспросил:
— А что я мог сделать? — помолчав, он добавил: — Чем спрашивать, что я сделал с ней, лучше бы озаботился, что я могу сделать с тобой.
Линь Цюши:
— …
— Кхэ-кхэ-кхэ, — Цао Ин, послушав их разговор, подавилась и громко закашлялась.
У Линь Цюши тоже начали краснеть уши, но всё же ему удалось сохранить спокойствие.