Для ночи полнолуния 8-го месяца готовили специальную еду: рисовые колобки (данго) с приправой из таких растений, как хаги (леспедеца двухцветная), обана (китайский мискант), кудзу (пуэрария), а также из некоторых других, цветущих осенью; жарили только что собранный сладкий картофель.
Во многих домах обычно с наступлением сумерек на веранде собирались гости. Хозяйка подвигала низенький столик на то место, куда должны были упасть лучи мэйгэцу. На подносах (самбо) лежали 15 штук данго, символизирующие возраст луны — 15 ночей, а также фрукты и овощи осеннего времени года. Возле стола горели две свечи. В вазу ставили пучки степного ковыля. Гости, сидя за столом, закусывали, отдыхали и вели неторопливую беседу. Иногда во время Праздника любования луной сочиняли стихи, посвященные полнолунию. Дети пытались разглядеть в пятнах на луне фигуру зайчика, стоящего на задних лапках, с занесенным над головой пестом и готовящегося опустить его в ступу для приготовления вкусного рисового теста [Ивадоо Тамоцу, 1940, с. 74–75].
Праздник любования луной нашел широкое отражение в фольклоре и литературе японцев. В «Манъёсю» есть, например, такие стихи:
Герои «Гэндзи-моногатари» спешили в эту ночь к своим возлюбленным, чтобы полюбоваться луной вместе с ними. А горожане, как описывает Тикамацу Мондзаэмон (1653–1724) в драме «Самоубийство влюбленных на острове небесных сетей», ухитрялись так веселиться во время праздника, что делали большие долги [Тикамацу Мондзаэмон, 1968, с. 328]:
Известный японский писатель Танидзаки Дзюнъитиро (1886–1965) в повести «Асикари» дает яркое описание празднования Дзюгоя в конце XIX в. На открытой веранде, окаймленной перилами и расположенной над прудом, на маленьком столике рядом с перилами, стояли «священные приношения»: церемониальное вино, светильники, цветы в вазах. На веранде сидели хозяйка и гости; некоторые из них играли на старинных музыкальных инструментах, другие исполняли национальные танцы [Танидзаки Дзюнъитиро, 1984, с. 167, 169].
Осень была богата праздниками, связанными с культом природы. К ним относились культ хризантем, луны, любование кленовыми листьями, а глубокой осенью и снегом.
Считается, что некоторые из обычаев, связанных с культом хризантем, пришли к японцам из Китая. Древние китайцы полагали, что хризантема обладает магической силой продлевать жизнь человеку и обеспечивать ему долголетие. Об этом говорится в легенде о буддийском монахе, который якобы прожил более 700 лет. Существовало поверье, что если испить росу с хризантемы, то всегда будешь юным и даже обретешь бессмертие.
Первые упоминания о почитании хризантемы японцами относятся к 673 г., а до другим данным — к 685 г. Последняя дата сохранилась в «Нихонги», однако в своде законов «Тайхорё» (начало VIII в.) Праздник хризантем не выделен специально.
Как праздник под названием Девятый месяц луны (Кугацусэцу) он впервые отмечался при дворе в 816 г., а с 831 г. получил название Праздника долголетия (Тёё-сэцу) и стал отмечаться в 9-й день 9-го месяца. Слово ё означает «жизнь», 9 — число жизней, а две девятки подряд (что передается в названии праздника иероглифом тё) означает «долголетие». Позже этот праздник приобрел и еще одно название — Праздник хризантем (Кику-но сэкку, кику — «хризантема»), поскольку хризантема — символ долголетия и вся эта праздничная обрядность была связана с ней [Нихон-но нэндзю гёдзи, 1980, с. 204; Нихон фудзоку, 1979, с. 418–419].
В обрядность праздника входило несколько элементов. Существовал, в частности, ритуал преподнесения друг другу чашечек сакэ с накрошенными в них лепестками хризантем, что было пожеланием долголетия и залогом предотвращения несчастий. В IX в. обряд назывался кикусё, кикусакэ и кикуханасакэ. Все названия переводятся почти одинаково: «ритуальное (хорошее) сакэ с лепестками хризантем». Был также обычай делать настой из цветов, стеблей и листьев хризантемы и добавлять в него рис. Настой хранили целый год и пили на следующий год в 9-й день 9-го месяца.