Надом сам по себе не связан непосредственно с хозяйственной деятельностью монголов и более несет в своем облике черты общественного праздника, прошедшего через многие исторические этапы развития монгольского общества и государства, каждый из которых внес свой вклад в его нравственное и обрядовое содержание.
Календарный отрезок года, когда он отмечался, был своего рода пиком весенне-летнего сезона. При этом он не был ни серединой и ни концом весенне-летнего сезона. Надом отмечался, когда одна из самых тяжелых хозяйственных работ скотовода — перегон скота на летние пастбища — была закончена, когда молодняк вставал на ноги и набирал вес, когда удойность и жирность молока поднимались, когда появлялся первый запас свежих молочных продуктов. Это было самое подходящее время для эмоционально-праздничной передышки.
Таков Надом — второй после Нового года (Цагаан сара) календарный праздник.
В наши дни он — праздник победы революции, смотр достижений страны на сегодняшний день. Спортивная часть современного праздника пронесла сквозь века свой традиционный облик, в котором столь ярко отражена монгольская культурная специфика.
Конец лета и начало осени в хозяйстве скотовода-кочевника — время напряженного труда. Заботы набегают одна на другую, каждая требует времени и сил, и ни одну нельзя отложить хотя бы на несколько дней. Именно в это время идет активное доение коров и изготовление молочных продуктов (вытапливание сливок и получение топленого масла, изготовление и просушивание на солнце разных сортов творога, мягкого пресного сыра и т. д. — все это делается и для каждодневного потребления, и заготавливается впрок). Коров доят 2–3 раза в день, сдоенное молоко тут же поступает в переработку.
Чуть позже начинается доение кобыл (их доят 6 раз в день) и изготовление кумыса; затем таврение лошадей, стрижка овец и изготовление войлока. Почти каждое из этих хозяйственных мероприятий сопровождалось календарно-хозяйственным найром — праздником, проводившимся силами группы родственных семей и семей, проживавших в одной соседско-территориальной общине (хотайл), которые вели совместную кочевку и совместно же участвовали во всех хозяйственных работах, необходимых в кочевом хозяйстве. Сезонная приуроченность этих найров (конец лета — начало осени), связь с хозяйственными работами скотовода позволяют, несмотря на некоторую растянутость во времени, выделить их в единый календарный обрядовый цикл.
Если следовать хронологическому порядку, то первым следует назвать найр по случаю начала дойки кобылиц и изготовления первого в текущем году кумыса (айргийн найр). Обычно это падало на 5-й или 6-й месяц монгольского лунного календаря, однако зависело и от природно-климатической специфики. В год обильной и сочной травы лошади быстро набирали силу и вес, и доение кобылиц начиналось раньше. В засушливые годы, когда трава на пастбищах выгорает рано, с началом дойки не спешили, давали лошадям подольше погулять и подкормиться.
О кумысе и его роли в жизни кочевников написано немало. Еще в V в. до н. э. ему воздал должное Геродот, не раз писали о нем китайские хроники разных исторических эпох, его упоминают в своих трудах средневековые европейские путешественники, дипломаты и миссионеры: Плано Карпини, Гильом Рубрук, Марко Поло. С конца XVIII в. этим напитком заинтересовалась медицина, были открыты его антибиотические свойства, способность содействовать исцелению легочных и желудочно-кишечных заболеваний, восстанавливать силы организма после длительной депрессии и полуголодной зимы и весны [Кумыс, 1979, с. 66–84]. Все эти качества кумыса с глубокой древности известны кочевникам евразийских степей, на собственном многовековом опыте испытавшим его целебные силы, живительно действующие на все поколения — стариков, молодежь, детей. Особенно ценился первый кумыс, полученный сразу после начала доения кобылиц: он считался особенно густым, вкусным и качественным. Процесс изготовления кумыса продолжался непрерывно, пока не заканчивался сезон дойки кобылиц.