В обрядности изучаемых народов степень этого взаимовлияния, уровень синкретизма проявлялись по-разному. Так, необходимо отметить, что у китайцев, корейцев, японцев в собственно земледельческие народные праздники вошло много элементов многовековой городской культуры (хотя, конечно, необходимо помнить и о том огромном влиянии, которое культура земледельцев постоянно оказывала на формирование традиций горожан, особенно в феодальный период), а в народный праздник тибетцев — значительное число элементов ламаистской обрядности.
На рубеже XIX–XX вв. у изучаемых народов в основном завершался процесс формирования общенациональных моделей календарных праздников, что, впрочем, не исключало (и не исключает даже в наши дни) бытования огромного числа локальных и региональных особенностей. Складывание общенациональных моделей календарных праздников у китайцев, корейцев, японцев, монголов и тибетцев в конце XIX — начале XX в. совпало с важнейшими событиями в их политической, экономической, культурной и этнической истории: кризис феодальной системы, утверждение капиталистических отношений, период империалистической экспансии, время мощных национально-освободительных движений, время, когда многие элементы традиционной культуры как бы заново переоценивались. В этих сложных условиях и календарные праздники также претерпевали известную трансформацию, менялись и оценки их значимости. К середине XX в. некоторые из праздников у каждого из изучаемых народов стали одним из выражений этнической специфики, одним из важнейших компонентов этнического самосознания.
Как уже неоднократно отмечалось, календарные праздники любого народа — это концентрированное выражение многих сторон его материальной и духовной культуры. Именно поэтому мы вправе рассматривать праздники года китайцев, корейцев, японцев, монголов и тибетцев в системе их материальных и духовных ценностей, в неразрывной связи с этнической историей каждого из этих народов. Думается, что системный подход к анализу обычаев и обрядов годового цикла откроет новые пути для дальнейших исследований.
Календарная обрядность и культурные контакты
Исследование календарных обычаев и обрядов, праздников годового цикла у китайцев, корейцев, японцев, монголов и тибетцев позволяет обратиться к проблеме культурных контактов и взаимосвязей этих народов, а более широко — к вопросу формирования восточноазиатского историко-культурного региона. Представляется несомненным, что наиболее значимыми факторами, которые способствовали интенсивности культурных контактов между народами данного региона, следует признать следующие обстоятельства.
Во-первых, многотысячелетнее развитие и взаимодействие на территории Восточной Азии двух ведущих хозяйственно-культурных типов — пашенных земледельцев с преимущественно поливным рисосеянием и кочевников-скотоводов степей и полупустынь.
Во-вторых, влияние древнекитайской культуры (китайской античности, по определению Н.И. Конрада).
В-третьих, влияние буддизма. Как одна из мировых религий, он оказал огромное воздействие на культурное развитие изучаемых народов. При этом, конечно, надо иметь в виду, что степень интенсивности влияния буддизма на календарную обрядность изучаемых народов в силу их исторического развития была неодинаковой.
Возможно, спектр факторов, способствовавших культурному взаимообогащению изучаемых народов, был шире. Однако, как нам представляется, три названных выше фактора не только сыграли огромную роль в развитии культурных контактов между народами Восточной Азии, но и определили историко-культурный облик всего региона.
Изучение календарной обрядности вычленяет в качестве одного из примеров культурной взаимосвязи народов Восточной Азии шестидесятеричную систему летосчисления и календаря. Как известно, она сформировалась в Китае на рубеже нашей эры [Крюков, 1986, с. 107–108], а затем в разные исторические периоды была воспринята соседними народами. Шестидесятеричная система исчисления оказала большое влияние на календарь и систематизацию праздничных дат в культуре изучаемых народов.