Важное место в праздновании Кануна седмицы занимали обряды, связанные с традиционно женскими занятиями — ткачеством и шитьем. К ним относились различные обряды, которые имели общее название «просить мастерства» (ци цяо), ведь возлюбленная Небесного Пастуха слыла большой мастерицей. Для женщин искусность в рукоделии имела настолько большое значение, что и жертвенные яства, подносившиеся феям, нередко называли «фруктами мастерства», «пирожными мастерства» и т. д. Во многих районах Китая сохранился старинный обычай в Канун седмицы класть в коробочки пауков и выставлять их на ночь во дворе. Если наутро в коробочке находили паутину, это считалось хорошей приметой. В соответствии с другим древним обычаем, зафиксированным еще на рубеже нашей эры, женщины старались в слабо освещенном месте — при луне, под столом, при зажженной курительной палочке — продеть нитку в иголку, и те, кому это удавалось, могли рассчитывать на репутацию искусной рукодельницы. В некоторых местностях для этого обряда использовали иголку с семью ушками, в которую продевали нити разных цветов.
На следующий день устраивали гадания и девочки: они по очереди клали в чашку с водой иголку (иногда иголку заменяла травинка), а присутствующие пытались определить их способности к рукоделию по тени, отбрасываемой иголкой в воде. Тень прямая и четкая или напоминавшая по виду цветок считалась добрым знамением, тень расплывчатая и неровная вызывала насмешки над гадавшей [Гу Лу, 1973, с. 3836].
В обрядах «прошения мастерства» нетрудно увидеть своеобразную игровую подготовку к предстоявшим женщинам в то время года выделке шелковой пряжи и изготовлению зимней одежды.
Разумеется, Канун седмицы, как женский праздник, не обходился без пожелания семейного счастья. Известно, что в средневековом Китае к этому дню изготовляли фигурку мальчика, олицетворявшего мужское потомство [Крюков, Малявин, Софронов, 1984, с. 204]. В г. Чжанчжоу (провинция Фуцзянь) девочки дарили друг другу вареные бобы, символ плодородия, что называлось «завязыванием уз» [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 20]. В г. Тайчжоу (провинция Чжэцзян) родители жены присылали в подарок зятю выпеченную из теста фигурку ткачихи, что называлось «послать мастерицу» [Чжэцзян, 1986, с. 524].
Следует подчеркнуть, что Канун седмицы имел глубокие корни в земледельческом цикле китайцев. По существу, это был один из осенних праздников урожая. На Севере основной обрядовой едой праздника были пирожные из пшеничной муки, поскольку в это время там происходила жатва пшеницы. В деревнях Северного Китая мальчики за несколько дней до Кануна седмицы начинали выращивать в небольшом тазике молодые побеги пшеницы. Известно, что в окрестностях Пекина эти побеги отождествляли с Небесным Пастухом, а тазик, в котором они росли, называли «тазиком пяти видов жизни» [Ли Цзяжуй, 1936, с. 88]. В уезде Жунчэн (провинция Шаньдун) выращивание молодых ростков пшеницы к празднику Ткачихи и Пастуха было обрядом «прошения мастерства» для мальчиков. По местному поверью, чем крупнее был выращенный мальчиком росток пшеницы, тем удачливее будет он в своем труде земледельца. Выращенные детьми к празднику стебли пшеницы растирали и примешивали к сладкому печенью из пшеничной муки. Это печенье полагалось съедать в Канун седмицы при свете луны, отчего и выращенные к празднику побеги назывались «лунными побегами». Для мальчиков пекли печенье круглой формы, символизировавшее полную луну, дня девочек — печенье в форме месяца [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 2, с. 25]. В провинции Шаньси, где тоже зафиксирован обычай выращивать к празднику Ткачихи и Пастуха «побеги мастерства», в Канун седмицы на поле ставили шест с заклинаниями против заморозков или ветку персикового дерева с привязанными к ней жертвенными деньгами с целью «отблагодарить поле» [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 2а]. В Гуандуне первостепенное значение в жертвоприношениях Кануна седмицы придавалось росткам риса, поскольку в 7-м месяце там собирали первый урожай этой культуры [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 7, с. 24].