В день праздника полагалось совершать поклонение богам и предкам на семейном алтаре. Примечательно, что предков пятого колена поминали особо, но всех разом, ибо они уже теряли свою индивидуальность [Сюй Жучжун, 1971, с. 11]. Кроме того, совершали поклонение луне на открытом воздухе, причем обычай разрешал приносить жертвы луне или, точнее сказать, Хозяйке луны, только женщинам — родственным ей существам. «Мужчины не поклоняются луне, женщины не поклоняются очагу», — гласила народная поговорка. Торговцы и многие горожане чествовали еще и Бога богатства. Жертвоприношения на домашнем алтаре совершали утром 15-го дня, луне поклонялись ближе к вечеру, а чаще — с наступлением сумерек и появлением ночного светила на небосклоне.
Обычай требовал в праздник Середины осени ставить на стол разнообразную снедь и наедаться до отвала, что, надо полагать, символизировало изобилие и процветание дома. Естественно, что и в жертву приносили самую разную пищу: мясные блюда, в особенности свинину и утку, чай и вино, сладости, всевозможные плоды, в частности помелон, арахис и водяной орех, хурму и пр. На Юге особое значение придавали батату. Было желательно, чтобы жертвенные дары луне имели округлую форму, символизировавшую достаток и согласие в доме [Грубе, 1912, с. 210]. Жительницы Гуандуна непременно ставили на жертвенный столик блюдо сладкого картофеля. В центр блюда клали клубень побольше, символизировавший «мать», а вокруг размещали клубни поменьше, которые обозначали «детей» [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 7, с. 22]. На Тайване ели рис с бататом, памятуя о местной поговорке, гласившей: «Съешь рисовый батат — будет хорошая дорога» [У Интао, 1980, с. 26]. Гуандунцы обязательно ели рыбок, выловленных в оросительных прудах и каналах, и улиток, обитавших на рисовых полях, что, согласно местному поверью, улучшало зрение. Рыб из оросительных каналов было принято есть и преподносить в подарок также и в Восточном Китае [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 5, с. 20; Гуандун, 1972, с. 10]. Любимым кушаньем китайцев Севера на праздник осенней луны были манты, сычуаньцев — паровые рисовые лепешки.
Среди праздничных подношений непременно фигурировали тыква или дыня, более других плодов выражавшие пожелание изобилия. В Сычуани и других областях женщины, желавшие родить сына, в ночь осеннего праздника тайком срывали в саду тыкву и приносили ее к себе в комнату. Тайно сорванные, т. е. как бы украденные, тыквы или дыни юноши нередко посылали в подарок замужним женщинам, у которых еще не было сыновей. В провинции Гуйчжоу тыквы, предназначенные в подарок женщинам, действительно воровали, причем вор старался сделать так, чтобы хозяин заметил его и обругал, ибо быть проклятым в этот праздник считалось хорошей приметой [Чжоу Кайцин, 1976, с. 29; Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 8, с. 31].
Главной обрядовой едой в праздник Середины осени были так называемые лунные лепешки — довольно крупные, до 30 см в диаметре, круглой формы, выпеченные из сероватой (цвета лунного сияния) пшеничной муки или рисовой муки с добавлением сахара и различных специй — миндаля, кунжутного семени, апельсиновой кожуры, тыквенных семечек и пр. На поверхности лепешек изображали популярные лунные символы — Хозяйку луны, лунную жабу, лунного зайца и т. д. — или «счастливые» иероглифы, например, иероглиф «изначальное», звучавший так же, как и слово «круг». Существовало множество локальных разновидностей лунных лепешек — столичные (пекинские), сучжоуские (в Восточном Китае), гуандунские, сычуаньские и т. д. В городах их обычно готовыми покупали в специальных лавках и обязательно дарили родственникам и друзьям накануне праздника. Во время жертвоприношений полагалось выставлять 13 лунных лепешек, сложенных стопкой, что символизировало «полный» лунный год (вместе со вставным месяцем) и «полный круг счастья». Являя образ полной луны, лунные лепешки одновременно символизировали сплоченность и довольство в семье.
Популярная легенда (совершенно лишенная исторических оснований) приписывала лунным лепешкам особую роль в избавлении Китая от монгольского владычества в XIV в. В этой легенде рассказывается о том, что монгольские правители Китая, опасаясь народного восстания, приставили к каждой китайской семье соглядатая, доносившего о всех подозрительных действиях своих подопечных. Долгое время китайцам не удавалось обмануть бдительность монгольских шпионов. Наконец, кто-то предложил прикрепить записку с призывом подняться против монголов в ночь Середины осени к лунным лепешкам, которые посылали в подарок накануне праздника. В тот год в праздник Середины осени по всей стране вспыхнуло восстание, завершившееся изгнанием монголов из Китая [Цзежи ды чуаньшо, 1980, с. 51].