Таким образом, обычай есть и дарить лунные лепешки в этот праздник служил помимо прочего и укреплению чувства национального единства китайцев.
В культах, связанных с ним, важное место занимал обычай «возжигания меры благовоний». Конусообразная мера риса была обязательной принадлежностью жертвоприношений женским божествам в ночь Середины осени, поскольку эта столь необходимая в хозяйстве емкость была, в представлении крестьян, естественным символом достатка и обеспеченности. В деревнях для отправления религиозной церемонии обычно использовалась настоящая посудина. В городах изготовляли ее имитацию из бумаги или связанных вместе благовонных палочек. На дно меры насыпали рис и втыкали в него курительные палочки и пару свечей, горевших целый день; иногда эту «меру благовоний» украшали фигуркой божественного покровителя ученых [Гу Лу, 1973, с. 3839; Ayscough, 1925, с. 60]. В г. Фучжоу «возжигание меры благовоний» посвящалось небесному прототипу меры зерна — богине Доуму, слывшей Матерью звезд.
В жертву Матери звезд приносили по семь чашек соевой похлебки и фруктового супа, по три чашки вина, чаю и творога из молока буйволицы. Многие семьи приглашали даосского священника служить молебен [Doolittle, 1867, с. 69].
Наряду с мерой зерна другим популярным атрибутом праздника Середины осени была миниатюрная пагода — любимая забава китайских детей в эти праздничные дни. В деревнях ее мастерили из черепков и глины сами дети, горожане могли купить ее в готовом виде. Мальчики украшали пагоду крошечными лампадками, клали внутрь орехи, сладости, вокруг расставляли фигурки доброго владыки ада Дицзана или других богов и совершали перед ней поклонения. Изначально, как уже отмечалось, сооружение таких пагод было связано с чествованием мертвых. В низовьях Янцзы еще в XIX в. существовало поверье о том, что такая игрушечная пагода «освещает преисподнюю», и кое-где ей поклонялись в последний день 7-го месяца [Doolittle, 1867, с. 69; Гу Лу, 1973, с. 3839]. В Гуандуне пагоду украшали пожеланиями многочисленного потомства, богатства и долголетия, а рядом с ней помещали изображения Восьми бессмертных [Гуандун, 1972, с. 198]. В такие пагоды вкладывали бумажные жертвенные деньги, предназначенные для Богини луны, и вечером 15-го числа сжигали их [Gray, 1878, с. 264].
Еще одной достопримечательностью осеннего праздника были гирлянды разноцветных фонариков, которые вывешивали во дворах и на стенах домов. Их называли «небесными огнями», и издали они действительно напоминали россыпи звезд на небе. Фонари украшали благопожелательными надписями, изображениями богов или сцен из популярных романов и пьес. Для обитателей каждого дома в них воплощалось счастье всей семьи, о чем недвусмысленно оповещали написанные на многих из них заклинания вроде таких: «Небесный фонарь! Небесный фонарь! Покрой полнеба, умножь счастье и доходы в миллион раз!» Многие молодые люди пытались украсть фонари в надежде заполучить чужое счастье, и дело доходило до драк между ворами и сторожами фонарей [Гуандун, 1972, с. 377]. Мальчики гуляли по улицам, держа фонарики на бамбуковых шестах. Если их «небесный фонарик» падал на землю, это было плохой приметой. Жители провинции Сычуань расставляли перед воротами дома множество курительных палочек, что называлось «жечь небесные благовония» [Чжоу Кайцин, 1976, с. 30].
Торжественнейший момент в празднествах Середины осени наступал поздним вечером, когда женщины, нередко украсившие себя, по обычаю, цветами коричного дерева, отбивали поклоны Богине луны, известной в китайском фольклоре под многими именами: Лунная госпожа, Фея лунного блеска и т. д. При свете луны женщины и дети просили хозяйку лунного дворца отведать вместе с ними лунных лепешек, жгли специальную «бумагу лунного света», а пепел ее раздавали домочадцам [Ли Цзяжуй, 1936, с. 94]. В представлении древних китайцев, как и многих других народов мира, луна, каждый месяц умирающая и воскресающая вновь, символизировала бессмертие, обретаемое через смерть. Естественно, что и Лунная госпожа представала в китайском фольклоре хранительницей секрета вечной жизни (даже если, как утверждается в популярных легендах позднейшего происхождения, она открыла его случайно), а ее присутствие среди людей в эту ночь могло вдохнуть в них новые силы.