Во многих местностях Центрального и Восточного Китая сохранялся зафиксированный еще в первых столетиях нашей эры обычай в день зимнего солнцеворота есть красные бобы, которые наделялись в китайском фольклоре способностью «отвращать эпидемические болезни». Примечательно, что в уезде Дунтай (провинция Цзянсу) существовал обычай в 1-й день 10-го месяца ставить на кухне чашку риса с красными бобами (так называемого красного риса) в качестве заклятия от мух. Этот рис затем дарили родственникам и друзьям [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 108].
В Гуанчжоу главным угощением на лень зимнего солнцестояния была рыба, фаршированная мясом крабов и креветок, редькой и другими овощами. Гуанчжоусцы называли ее «рыбной живностью», и местная поговорка гласила: «В летний солнцеворот едят собачье мясо, в зимний солнцеворот едят рыбную живность» [Гуандун, 1972, с. 10].
Однако важнейшей обрядовой едой в день зимнего солнцестояния были особые рисовые клецки. На Севере их называли хуньдунь, как именовали в Китае состояние первозданного хаоса, на Юге — просто «шариками» (туаньцзы, туаньюаньцзы). Подобно красным бобам, рисовому печенью, пельменям и другим кушаньям, которые ели как в день зимнего солнцестояния, так и на Новый год, рисовые клецки готовили к самому короткому дню года даже в Пекине и прочих местностях, где не было принято приносить родственникам и друзьям поздравления по образцу новогодних. Жители Пекина говорили: «В зимний солнцеворот едят хуньдунь, в летний солнцеворот едят лапшу» [Ли Цзяжуй, 1936, с. 105]. Эти клецки шарообразной формы вылепливали из сладкого теста, замешенного на отборной рисовой муке, и оставляли у очага, дожидаясь, пока они затвердеют. Жители Тайваня изготавливали несколько особенно крупных, размером с куриное яйцо, клецок, называя их «шариками-матерями». Из того же сладкого теста они делали фигурки свиней, уток, собак, зайцев, рыбок и прочих существ [У Интао, 1980, с. 31]. В Фуцзяни на жертвенный столик ставили блюдо с 12 клецками, символизировавшими 12 месяцев года. Эти клецки воспринимались также как символы серебряных слитков, употреблявшихся в качестве денег. В день зимнего солнцестояния их дважды — утром и после полудня — приносили в жертву предкам и богам, а также приклеивали к дверям и окнам домов, семейному ложу, колодцу, курятнику, свинарнику и другим хозяйственным постройкам, выражая благодарность духам-покровителям дома и хозяйства за благополучие семьи в истекшем году и моля о ее процветании на будущее.
Клецки из сладкого теста, как явствует из их наименования на Севере, выступали в качестве символа первозданного хаоса хуньдунь, считавшегося в китайской традиции прообразом полноты бытия. Символом той же всеобъемлющей полноты и завершенности являлась их шарообразная форма, которую на Юго-Востоке называли «небесной округлостью». Идея совершенной полноты в народном сознании была неотделима от представления о единстве всех членов рода, живых и мертвых. Изготавливать шарики хуньдунь и есть их полагалось сообща всем членам семьи. Обычай требовал присутствия жены главы семейства, в противном случае ее роду, согласно распространенному поверью, суждено было захиреть [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 75]. Согласно распространенному на Севере поверью, их ели также для того, чтобы «не отморозить уши» [Цзежи байкэ, 1986, с. 171]. Если в доме за прошедший год появилась молодая жена, именно ей следовало, надев красную кофточку, замесить тесто для клецок, что считалось добрым предзнаменованием для нее. Бездетные женщины нередко откладывали себе несколько клецок в надежде обзавестись потомством. На Тайване многие женщины, поджаривая клецки на огне, гадали о том, кто родится у них — сын или дочь — в зависимости от того, разбухнут или, наоборот, сморщатся эти клецки [Doolittle, 1867, с. 74; У Интао, 1980, с. 31].